и мы застыли как вкопанные. Мужчина выглядел так, будто только что проснулся и умылся. Дверь за его спиной выехала из кармана и закрылась, вновь слившись со стеной.

– Не стреляйте! – воскликнул он, падая на колени. – Не стреляйте!

Эти простые слова заставили солдат вспомнить о простейших действиях. Стрелять они не стали, потому что преступно стрелять в сдающегося, и добропорядочность победила здравый смысл, пусть и на миг. Оказалось, что и миг – это слишком долго. Двое гоплитов прицелились в мужчину, а третий обошел его, чтобы обыскать.

– Я не вооружен! – поспешил сообщить тот.

По одежде и знакомым металлическим глазам я понял, что он маг. Нужно было сразу же его оглушить, но с каждой секундой наша скрытная операция грозила обернуться бойней, и нам нужны были ответы.

Поскрипывая подошвами по резиновому коврику, я обошел лабораторный стол посреди комнаты и посмотрел свысока на пленника.

– Назовите себя, – потребовал я.

– Аббертон. Я простой ученый… ай! – взвизгнул он, когда солдат Стаса принялся хлопать по нему ладонями. – Говорю же, я не вооружен!

Солдат отобрал у ученого стилус и бросил на пол, прежде чем связать руки за спиной.

Сам толком не понимая, что делаю, я подошел к магу еще на два ярда и занес руку. Бронированным кулаком я ударил Аббертона наотмашь, сбив с ног. Лишь солдат не позволил ему упасть.

Я навис над исследователем, не обращая внимания на струйку крови, вытекшую из уголка рта.

– Что вы здесь творите? – спросил я с грозным взглядом. – Что вы делаете с этими людьми?

К моему удивлению, ученый не заскулил и не заплакал. Его глаза повернулись ко мне, и я не увидел в них ни шока, ни боли. Должно быть, какой-то механизм блокировал реакцию периферийных нервов.

– Лишь то, что необходимо, – ответил он.

– Вы пытаетесь воспроизвести мериканские методики продления жизни? – спросила Валка.

– Продления жизни? – переспросил Аббертон, сверкнув глазами. – Ох, имперцы… мелко же вы мыслите.

Я снова его ударил.

Аббертон даже не моргнул, подтвердив мои подозрения о блокировке чувств.

– Вы разрабатываете нейронный субстрат для пересадки искусственного интеллекта? – задала новый вопрос Валка.

Маг вдруг поник и сплюнул кровь мне под ноги. Я заметил желтоватый осколок зуба. Нам пришлось подождать ответа. Глаза мага скользнули к опухоли под стеклом, к тонированным стеклам наблюдательной камеры. Несмотря на его иммунитет к физической боли, я почувствовал во взгляде тень ужаса.

– Вы же не открывали? – произнес он и снова сплюнул.

Красное на черном.

Я покосился на дынеподобную массу в изолированной капсуле.

– Открывали что? – уточнил я.

Мы ничего не открывали, не делали ничего подобного. Не поднимали тревогу, и Валка – сама маг и демониак, хорошо разбирающийся в машинах, – не выказывала беспокойства. Но я чувствовал, что отвечать этому человеку будет ошибкой.

Мое молчание сразу оправдалось сполна.

– Идиоты! – вскочил Аббертон, не обращая внимания на гоплита за спиной. – Теперь нам всем крышка!

Он успел сделать полшага, прежде чем солдат схватил его и опустил на костлявые колени, на всякий случай слегка придушив. Аббертон немного посопротивлялся, но бросил, осознав, что попытки тщетны.

– И почему же? – забросил я новую наживку.

– Вирус! – захлебываясь, ответил Аббертон. – Вирус передается воздушно-капельным путем! Если вы его выпустили…

Меня как ножом в сердце ударило. Вирус. Все-таки здесь производили оружие, только не атомное, не химер и не прочие военные машины. Нет. То, что они здесь создавали, было гораздо страшнее, изящнее и более зловеще.

Чума.

– Это результат вируса? – спросила Валка, ее шок был очевиден даже под шлемом.

– Ретровируса! – ответил Аббертон, снова сверкнув глазами в тусклом желтом свете. – Я его создал! Я и мои коллеги. Для ложи.

– Ложи? – переспросил я.

В ответ маг лишь постучал по табличке с латунными шевронами. МИНОС.

– Рак… в виде вируса? – нарушила Валка напряженную, шаткую тишину.

В ее голосе звучал страх, какого я не слышал никогда прежде.

Глаза ученого, пустые и непроницаемые, как у акулы, снова сверкнули.

– Эл-Тэ-Аш-восемьдесят один создан, чтобы выводить из строя население целых планет. Он атакует гены-привратники, стимулирует гипофиз, способствует делению клеток. Росту костной ткани. Если вы нарушили образец…

– Если так, то почему не поднялась тревога? – спросил я.

Маг удивленно моргнул.

– Как нам попасть в башню связи? – рявкнул я.

– Куда?

Я достал пистолет и прицелился Аббертону между глаз.

– Если убить вас, ваш разум перескочит куда-нибудь еще?

Пусть маг не чувствовал ни боли, ни крови во рту, но все равно вздрогнул в крепких руках гоплита.

– Я… да.

Я наставил пистолет на опухолевую массу в изолированной капсуле, и Аббертон стал бледен, как смерть.

– У моих солдат непроницаемая броня, – сказал я. – Говорите, как нам попасть в башню связи.

Взгляд Аббертона метался между моим лицом и капсулой. Ученый закашлялся, когда гоплит крепче стиснул ему горло.

– Отвечай, – приказал солдат.

Но я допустил роковой просчет.

Недооценил противника.

Я чувствовал, как в механизированной голове мага вращаются шестеренки, но не мог предугадать результата. Аббертон был прижат к стенке, поставлен перед выбором: умереть или заразиться. Так мне казалось. Но тут он посмотрел мне в глаза и, к моему удивлению и замешательству, улыбнулся.

– Вам… не победить. – Его слова прозвучали неровно и натянуто. – Имперские шавки.

Он снова сплюнул розовым мне на сапоги.

– Последнее предупреждение! – Я взвел курок.

– Смерть Империи! – воскликнул маг, напрягаясь всем телом.

И умер.

Никаких судорог, никакого яда в зубах. Он просто обмяк на руках у гоплита.

Миг спустя завыла сирена, и по всей скрытой крепости понеслись зловещие вопли, словно фурии пробудились в туманном Тартаре, чтобы поразить обреченного Ореста. Аббертон покончил с собой, перенес свое сознание на какой-то приемник, как Кхарн Сагара переместился из отказавшего тела в тела двух своих детей.

– Сбежал! – прошипел я и разразился проклятиями, перекрикивая сирену.

– Далеко не мог уйти! – ответила Валка. – Мощности нейронного кружева не хватит, чтобы перенести его за пределы планеты!

Я выругался и огляделся в поисках подсказок, улик, наводок. Огрызнувшись, я прицелился в растянувшуюся на полу женщину-мага и спустил курок. Валка вздрогнула, когда ведьма испустила дух. Я не стал даже смотреть.

– В башню! – шипел я. – Нужно попасть в башню!

Глава 24

Железные люди

– Шарп! – крикнул я по рации, следуя за Стасом и пехотинцами обратно в коридор. – Подрывайте!

Теперь, когда нас раскрыли, оставалось надеяться, что центурион включил радиосвязь.

Беспокоиться было не о чем.

– Что у вас случилось? – почти сразу ответил мне хриплый голос Квентина Шарпа.

Времени на объяснения не было. Мы и так были обнаружены, а открытый канал, несмотря на то что