Я слушала, как быстро бьется его сердце. Запах его одеколона, смешанный с запахом пота, был моим самым любимым ароматом. И я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой и умиротворенной. Я вздохнула и уткнулась носом ему в грудь.

– Я люблю тебя, Пенни. Я никогда не думал, что смогу так сильно любить.

Он провел рукой по моим волосам.

Я повернула голову и поцеловала его грудь.

– Я люблю тебя. – Я снова поцеловала его грудь. – Джеймс. – Я поцеловала его ключицу. – Профессор Хантер. – Я поцеловала его шею. – Мистер генеральный директор. – Я поцеловала его губы.

Он прижал ладонь к моей щеке и углубил поцелуй.

– Кем бы ты ни был, ты принадлежишь мне. – Я улыбнулась ему.

Он погладил меня по щеке.

– Да, я принадлежу тебе.

И ничто больше не имело значения. Я принадлежала ему, а он принадлежал мне.

Я повернулась, чтобы прижаться к Джеймсу, но кровать рядом со мной была пуста. Я медленно открыла глаза и зевнула. Джеймса не было, но на его подушке лежала записка:

Я улыбнулась и сползла с кровати. Ему не о чем было беспокоиться. Мое выступление пройдет хорошо. И вообще сегодняшний день будет отличным. Почистив зубы и слегка подкрасившись, я вошла в гардеробную и выбрала себе джинсы и майку. Мелисса была права. Эта одежда была поразительной. Я надела кожаную куртку. И моя новая одежда пахла Джеймсом. Меня это успокаивало. И я даже не нервничала перед своим выступлением, потому что его не будет там, чтобы он оценивал каждое сказанное мною слово. Кроме того, вся группа уже ненавидела меня, так что какая разница, если я что-то напортачу. Мне просто нужно было, чтобы это все скорее закончилось.

Я надела пару коричневых кожаных ботинок и направилась на кухню. И испытала облегчение оттого, что Элен там не было. Она казалась мне по-настоящему славной, но я еще никогда не оставалась наедине с ней. И я не знала, сказал ли ей Джеймс, что я переезжаю к нему, или нет. Я схватила зерновой батончик, сунула его в свой рюкзак и пошла к лифту.

Я вышла через черный выход и обрадовалась, не увидев там микроавтобусов с прессой. Пока все шло хорошо.

Было странно идти в учебный корпус по Мейн-стрит. Я привыкла ходить по выложенным кирпичом дорожкам, ведущим из общежития в учебный корпус через зеленый сквер. Но это было даже приятно. Никто, похоже, не знал, кто я такая. И тротуар все еще был засыпан осенними листьями. Осенью я больше всего любила шуршать опавшими листьями. Я улыбнулась, проходя мимо маленькой кофейни, в которой в первый раз увидела Джеймса. Мне было приятно, что теперь каждое утро я буду проходить мимо этой кофейни. Я сунула руку в карман и нащупала записку, которую он оставил мне этим утром. Я взяла ее с собой на случай, если мне потребуется моральная поддержка. Но что бы ни случилось, это того стоило.

– Эй, Пенни!

Я повернула голову и увидела спешащего ко мне Тайлера. Я остановилась и подождала его. То, что я столкнулась с ним, было хорошим предзнаменованием.

– Привет, Тайлер, – улыбнулась я ему.

Он жил в переулке, выходящем на Мейн-стрит, и, наверное, все время ходил этой дорогой.

– Я никогда не встречал тебя на Мейн-стрит. Несколько странный маршрут от твоего общежития до учебного корпуса.

– Ну, я на самом деле переехала к Джеймсу.

Мне не хотелось говорить с ним на эту неловкую тему. И я очень, очень надеялась, что мы сможем остаться друзьями.

– А где он живет?

– В апартаментах в конце Мейн-стрит.

Я пыталась уйти от конкретного ответа и как можно быстрее сменить тему.

– Ты хочешь сказать, в Монро? Том самом супердорогом здании?

– Да.

– Вот как. Там, должно быть, здорово.

– Да, верно.

– Итак, как твои дела? Как голова?

– Я в порядке. На самом деле я не так уж пострадала. Я уже даже ничего не чувствую. – Синяк на моем животе почти прошел, а швы на лбу я легко прятала под волосами. – А как ты? Как твой нос?

Он рассмеялся.

– Он чертовски болит. Профессор Хантер знает, как нанести болезненный удар.

– Мне очень жаль.

– Да ладно, все в порядке. – Он рассмеялся и на секунду положил руку мне на плечо. – По крайней мере сейчас нос уже выглядит лучше.

– Это правда.

Синяки вокруг его глаз прошли. Мы на мгновение встретились взглядами, но я тут же отвела глаза в сторону.

– А как вообще твои дела? – спросил он.

– Хорошо. То есть я хочу сказать, что все так странно. Эти микроавтобусы прессы у дома. И мне кажется, что мне приходится прятаться еще больше, чем прежде. Это на самом деле утомляет. Но с Джеймсом у нас все хорошо. Мы отлично ладим.

– Это хорошо.

Несколько минут мы шли в неловком молчании.

– А как Натали? – спросила я наконец.

– Хорошо. Но мы просто проводим время вместе. Я не думаю, что готов к серьезным отношениям в настоящий момент, знаешь ли.

Он отвел взгляд в сторону.

Я сжала губы. Из-за меня? И я обрадовалась, когда у меня в кармане запищал телефон. Я была рада отвлечься. Я посмотрела на экран. Это было сообщение от профессора Нолана:

Пенни,

Занятия отменяются до дальнейшего уведомления. Вам скоро позвонит декан Веспелли. Расследование продвигается не так, как мы хотели. Если бы у меня было больше информации, я поделился бы с вами, но это все, что сказал мне декан. Я сделаю это объявление на занятии сегодня, так как я только что узнал об этом. Но я надеюсь, что вы прочтете мое сообщение раньше. Я думаю, вам не стоит здесь присутствовать.

Профессор Нолан.

Я остановилась посреди тротуара.

– Эй, Пенни, ты в порядке? – Тайлер оглянулся и приблизился ко мне. Он положил руку мне на локоть. – Пенни?

– Да, на самом деле я думаю, что мне лучше пропустить сегодняшнее занятие.

Я не хотела обсуждать это с Тайлером. Я не хотела видеть его взгляд, которым он, несомненно, одарит меня, если я расскажу ему о тех двух девушках. Потому что они лгали. Я верила Джеймсу. Все это было так ужасно!