там людях. Он рассказал, что нацисты хотели построить образцовый город для отвода глаз, но на самом деле никто из тех, кто приехал туда, не должен был покинуть его стен живым.

– Там было ужасно. – Лицо Александра все больше мрачнело по ходу рассказа. – Я хотел сбежать сразу же, как только мы туда прибыли. Я никому не верил. Но Тео настоял, чтобы мы остались из соображений твоей безопасности. Он боялся, что они найдут тебя и сделают что-то нехорошее, если мы нарушим правила. – Когда Тео наконец понял, что они изначально не хотели нас выпускать, мы подготовили план. Мы не могли сбежать, так как они контролировали каждый наш шаг, но вот чего они точно не могли предугадать, так это побега прямо во время выступления.

Александр рассказал про трюк с бассейном, расписание поезда, репетицию с Бургером и бренди. Лена заметила, что когда он говорил о девочке по имени Лика, то постоянно касался рукой деревянного кулона в виде розы, который висел у него на шее.

– Мы почти убежали и уже готовы были запрыгнуть на поезд. Но Аттила раскусил наш план и сдал нас жандарму в обмен на собственную свободу. – Перед глазами предстала картина: Аттила лежит на белом снегу, из раны на его груди хлещет кровь. Александр содрогнулся. – Пуля жандарма угодила Лике в плечо, а потому мы оставили ее в поезде. Когда поезд тронулся, я крикнул Тео бежать. Мне удалось ранить жандарма, но в тот момент, когда я уже готов был запрыгнуть в вагон, он ранил Тео. Я велел им с Ликой держаться, ведь Прага была совсем близко, но… – Глаза Александра заблестели, и он с трудом продолжил, сжимая кулон еще крепче: – Я обещал о ней позаботиться, Лена. Но она к тому моменту уже была больна. Я доставил их обоих в больницу, едва мы добрались до Праги. Ранение Тео было тяжелым, но он пошел на поправку, а вот Лика… Она потеряла слишком много крови, да и к тому же болела туберкулезом. Она умерла вскоре после того, как очутилась в больнице. – Лена подсела поближе и обняла Александра. В тишине они ехали вдоль реки. Через пару минут она немного отстранилась и спросила, как ему удалось ее найти. Александр повторил ей ту же самую историю, что рассказал Кларе, описав путешествие до Сент-Айвс, а затем визит к Кларе в Фулхэме и дорогу до Дорсета.

– Я знал, что ты всегда была где-то рядом, я не терял надежды. Мы оба не теряли. Когда Тео вылечился, мы подкараулили Хораса, чтобы выудить из него информацию о твоем местонахождении. Поиски никогда не прекращались. А три года назад мы направили письма во все возможные университеты: Кембридж, Университетский колледж Лондона, Институт Гая, однако никакой личной информации они нам не предоставили. Мы бы никогда и не подумали, что ты работала учительницей в Лондоне. Но тут написал Хорас.

Лицо Лены побелело, когда она услышала его имя:

– Хорас?

– Я велел ему написать, если узнает хоть что-то о тебе, – кивнул Александр. – Так и получилось, что он наконец сделал первое в своей жизни хорошее дело. Мы пытались найти тебя, Лена. Ты даже не представляешь, чего нам это стоило. Но ты как в воду канула.

Лена вспомнила тот день в здании администрации и бланк, протянутый юристом, в который она вписала свое новое имя.

– Я не знала.

– Едва я увидел заметку в газете, то сразу понял, что это ты, и примчался в Лондон. Клара сказала, что ты прибудешь через пару дней, но ждать я не мог. Я не знал, захочешь ли ты видеть меня, учитывая все обстоятельства, – сказал он, глядя на кольцо на ее руке. – Но я должен был попытаться. Ах, если бы не Тео…

Несколькими минутами позже такси остановилось около роскошного здания, похожего на дворец. Лена подняла голову, чтобы прочесть висящую табличку.

– Александр, – запротестовала она. Они стояли напротив известной гостиницы «Бассейн Молитор», в которой «Мир чудес» часто закатывал вечеринки после своих выступлений. Иногда в выходные, когда цирк приезжал в Париж, папа водил ее сюда и, поддерживая за талию, погружал в воду, а Лена смеялась, улыбаясь светящему в глаза солнышку.

Александр повернулся к ней и с серьезным выражением лица сказал:

– Лена, пообещай мне одну вещь.

– Что угодно, – ответила она.

– Пообещай, что ты дашь отцу шанс объясниться. Он не плохой человек.

Лена кивнула.

– Если ты это из-за его интрижки с Изабеллой, то все в порядке. Я знаю о ней, если ты об этом. Но я смирилась. Главное, что он жив.

– Просто пообещай, что дашь ему шанс. – На лице Александра отразилась тревога.

– Идем?

Лена вышла на улицу, стараясь не попасть каблуками на стык брусчатки, и проследовала в гостиницу за Александром. Войдя в холл, она удивилась атмосфере невиданной роскоши. Кругом было много людей в дорогих костюмах и с масками на лицах. Постоянно мелькали вспышки фотоаппаратов.

– Тут всегда так? – спросила Лена, надевая маску.

– Разумеется. – Александр повел ее вверх по лестнице, которая, как помнила Лена, вела в основной зал. – Хочу все тебе показать.

Когда они поднялись, то Александр откинул черную штору, открывая Лене вид на бассейн. Она ахнула.

В бассейне шло грандиозное представление. Весь отель будто бы превратился в театральную площадку для самых высокопоставленных парижских гостей. В центре бассейна пловчихи-синхронистки в сине-белых костюмах сложили фигуру звезды и начали крутиться, создавая вокруг себя будто бы водоворот. Слева от бассейна играл оркестр и танцевали пары. Справа стоял аквариум с тигровыми акулами, проходя мимо которого посетители охали и ахали.

– И как тебе тут?

– Александр, – начала Лена. Она годами избегала всего, что связано с цирком: всех этих роскошных излишеств, чудес и притворства, всего того, что могло воскресить в ее душе горестные воспоминания. И вот они стояли посреди шумной вечеринки, а Лена поняла, что именно этого ей и не хватало все время. – Вы все организовали?

– Нет. Большей частью все это подготовил сам граф. – Он обвел руками бассейн. – Вечеринка в стиле восточного бала. По признанию многих, это самое шикарное мероприятие из всех, где им доводилось бывать.

– И часто это происходит?

– В гостиницах поменьше каждый месяц, но несколько раз в год граф закатывает большие вечеринки.

– А во время войны?

– И во время войны тоже. Граф по национальности испанец и владеет компанией по добыче угля в Мексике. Во время войны он держал нейтралитет.

Пара, переодетая в Антония и Клеопатру, прошла мимо них, и Лена почувствовала, как на ее спину легла чья-то рука.

– Ох, – удивленно выдохнула Лена, а джентльмен, одетый в костюм джокера, попытался притянуть ее