защищать себя в районе, прилегающем к Массоваху, и он должен подчиниться этому. Но вы можете, Мистер Райдер, сказать Алуле и Менгеше, что я все еще люблю их, потому что я люблю их так же, как отец должен любить даже своих самых своенравных детей. И вы можете сказать ему, что, по крайней мере на данный момент, я не буду предпринимать никаких действий против него. Если он провоцирует моих итальянских союзников, то последствия падут на его голову. Но если он не двинется против меня, ему не нужно будет опасаться нападения воинов Шоа.”

“Я понимаю, милорд” - сказал Райдер.

Менелик резко хлопнул в ладоши. Трое его слуг вошли в шатер, и Эмбер заметила, что за ними сгущаются сумерки.

“Мы скоро присоединимся к тебе в лагере, - сказал Менелик. Затем он обратился к своим слугам, указывая на ковер у себя под ногами. - Это нужно отнести в лагерь Кортни. Подарок от меня самой Мисс Эмбер.”

- Эмбер ахнула . - Благодарю вас, сир. Это очень красиво.”

Менелик улыбнулся, и все вокруг снова стало прохладным и приветливым. Он положил руку ей на плечо. - Сестренка, ты, кажется, находила ковер таким очаровательным, пока мы разговаривали. Он должен быть твоим.”

•••

Пир в тот вечер был настоящим триумфом. На центральной площади были постелены свежевыстланные соломенные циновки, а вокруг церкви и вдоль изгородей, сдерживающих скот, зажжены факелы и масляные лампы, словно топлива было так же много, как песка. Запах жареного мяса наполнил лагерь, и Менелик позвал своих музыкантов с откоса, чтобы развлечь лагерь. Женщины были одеты в свои лучшие наряды, заплетали и смазывали маслом волосы, а на плечи набрасывали прозрачные шали из бирюзы и золота. Молодые девушки выносили плетеные корзинки с массобом, на которых лежали губчатые кислые блины инджеры, а в центре каждой были сложены жарко приправленные тушеные цыплята и баранина, ароматный перец и бобовые соусы. Старшие дети теснились между гостями, неся тяжелые тыквы туллы, наполняя кружки.

Менелик отослал свой балдахин и табурет обратно на холм и сел рядом с Райдером на одну из скамеек у ствола дерева. Райдер протянул ему корзинку, и Менелик, оторвав кусок инджера, зачерпнул им немного тушеного мяса с центрального холмика, положил его в рот и принялся жевать, слегка прикрыв глаза, а потом ухмыльнулся и захлопал в ладоши.

- Превосходно, превосходно!- сказал он и кивнул в сторону Шафран. Это был сигнал для всех остальных начать, и вскоре все уже отрывали полоски инджера с общих блюд, ели или передавали кусочки обратно ожидающим детям. Разговоры стали общими и громкими, и музыканты заиграли новую мелодию со звенящим, подпрыгивающим ритмом, от которого плясали языки пламени костра. Напряжение дня, казалось, растаяло в свете костра, и когда Райдер оглядел лица собравшихся, он увидел только смех и гордость.

Менелик откусил еще кусочек и слегка наклонился к Райдеру. “А сколько у тебя сейчас слитков?”

“Очень немного, милорд, - спокойно ответил Райдер, и Менелик хмыкнул. “Наш небольшой запас рафинированного серебра я отвез в Рас-Алулу в качестве дани.”

“Возможно, мне следует отобрать у тебя эту землю и передать ее в более умелые руки, - сказал Менелик. - Теперь ко мне приходят многие иностранцы, в том числе инженеры и шахтеры.”

Райдер медленно перевел дыхание. “Я вложил в эту землю все свое состояние и знаю ее лучше, чем свое собственное лицо. Наконец-то я ясно вижу путь перед собой, и богатство, которое обещает Земля, находится в пределах досягаемости. Сегодня я могу ходить в лохмотьях, но дай мне время, мой господин, и я наполню твою сокровищницу серебром.”

- И твои собственные карманы.”

Райдер кивнул: “Да. Но я буду честен с тобой и твоим народом.”

Говорить таким образом о разногласиях в итальянском договоре было опасно, и Райдер это знал, но Менелик должен был дать ему время. Он смотрел, как отблески огня играют на лице Царя царей. Райдеру показалось, что он сердится, но Райдер не мог сказать, был ли этот гнев направлен на него или на итальянцев.

“Сколько еще времени?- Спросил Менелик.

Райдер быстро подсчитал в уме. “Чтобы выйти на полную мощность? Пять лет.”

Менелик фыркнул и махнул рукой. - Пять лет? Искусство миссис Шафран и книга Миссис Эмбер сделали их богатыми. Иди домой, и пусть твоя жена купит шелковые рубашки для всей твоей семьи.”

Райдер был удивлен, и это, должно быть, отразилось на его лице. Менелик взглянул на него, и глаза его удовлетворенно блеснули.

“Мы принимаем гостей из Франции, России и даже Великобритании, Мистер Райдер, - продолжал Менелик. “Я пришел сюда, не зная ничего о вашей семье и вашей истории. Я намерен купить печатный станок и установить его в Энтото. Я попрошу перевести книгу Миссис Эмбер.”

Райдер сдержал свой гнев. Он не собирался отдавать свою кровь и сокровища в землю, и у него не было ничего, кроме копии книги его невестки на амхарском языке.

- Великий царь, я не могу стать рабом своей молодой жены. Вы не можете просить меня об этом, сир. Вы говорите, что знаете меня; тогда вы должны знать, что я имею в виду то, что говорю. Я добуду серебро с этих холмов и буду платить им достойную дань. Да, пять лет кажутся долгими, но что такое пять лет в истории королей и империй?”

Менелик поднес стакан ко рту и сделал глубокий глоток, глядя в усыпанное звездами небо.

“Значит, теперь я твой великий король? Хорошо. Очень хорошо. А пока можешь продолжать работать. Моя коронация состоится после дождей. Тогда пойди ко мне и принеси сто слитков серебра. Делайте это четыре раза в год в течение пяти лет, и я навсегда подтвержду ваше право на эту землю и ее богатства.”

Райдер почувствовал, как у него замерло сердце. На изготовление дюжины слитков ушли месяцы. Даже если записная книжка Расти позволит им увеличить производство в пять раз, это будет почти невозможно. А потом в течение пяти лет сдавать Менелику каждый блестящий слиток?

Его голова наполнилась образами потерь и жертв, пароход, Расти. Он вспомнил о днях и неделях, проведенных в борьбе с камнем и рудой рядом с его людьми, и его руки сжались в кулаки. Если Менелик поддержит это безумное требование, Райдер сам взорвет