— Ко мне недавно женщина приходила. На ней така-а-ая порча! Я ей отличный рецепт дала. Селедка, сваренная в молоке. Знаете, сколько из нее вышло! Пришла бледная, благодарит… Говорит, что забыла о всех своих бедах… — не умолкала целительница, считывая карму кандидатов.

Если она выберет Иери, то я кастрюлю с кипятком ей на голову надену. Чем не средство от головы? И буду стучать по ней ложкой, приговаривая: «Мозг вправляю, ошибку исправляю!» И так все сорок раз! Есть шансы, что достучусь… Надо будет ему конфет купить… Мысль о конфетах заставила меня растаять… Я представляю, как он сидит и ест конфеты… И они ему очень-очень нравятся… Да-а-а…

— Не знаю, как вы думаете, это он? — произнесла Мира, глядя на меня сумрачным взглядом и демонстрируя мне «жертву» в виде какого-то эльфа. Да, был ты, дружочек, долгожителем…

— Я погадаю на картах, вы не против? — спросила Мира. В черной-черной сумке, в черном-черном кармане у нее лежала черная-черная колода карт, которые она тут же извлекла, перетасовала и стала раскладывать на столе, поглядывая на «счастливчика». Вскоре стола стало мало, поэтому всю карточную композицию пришлось осторожно подвинуть. Мира снова сделала пассы руками и стала открывать все карты подряд.

— Хм… — заметила она, «считывая» информацию. — Счастье будет недолгим. Карта вдовства выпала. Детей у нас не будет… Хм… Что-то я переживаю!

При таком-то раскладе тебе-то чего переживать? Это его сейчас где-нибудь в своей Эльфляндии тревожно обдало холодком. Он даже подозрительно замер, осматриваясь по сторонам…

— Нет, не пойдет… — заметила «глазунья», глядя на карты. — Я должна посоветоваться с высшими силами. Я просто свой кристалл не взяла… Я сфотографирую понравившихся, а потом приеду и все расскажу! Вам эта информация тоже пригодится.

Где-то повеял теплый ветерок. Эльф пожал плечами, мол, показалось. И пошел дальше по своим эльфийским делам. Я на всякий случай протянула «глазунье» анкету, которую Мира наскоро заполнила, поглядывая на часы.

— Я должна бежать. Ко мне сегодня полвторого женщина придет. У нее муж — алкоголик. А в два часа придет постоянный клиент. Я его от геморроя лечу. Ой! Хорошо, что вспомнила! А здесь поблизости свечи не продаются? — поинтересовалась «глазунья», отдавая мне анкету.

— В аптеке спросите, — я молча смотрела на ее каракули. Воспринимать прочитанное мой мозг категорически отказывался.

— Обычные свечи! Парафиновые! — уточнила Мира, перелистывая фотографии «избранников». — Я вообще не рекомендую людям в аптеку ходить. Там одна химия. Есть же проверенные народные методы. Например, геморрой лечится докрасна раскаленной на заговоренной свече ложкой. Ею нужно прижигать каждое утро, до восхода солнца. Но это только на начальной стадии. Если все очень запущено, то нужно взять железное ведро, бросить туда газеты, поджечь и сесть сверху, приговаривая…

«Мне уже не больно! Скоро все пройдет! Я скоро покину этот бренный мир!» — предположил Идеал.

Полярный лис смотрел на целительницу счастливыми глазами. «Мне кажется, я нашел будущего промоутера моих услуг!» — заметил он.

— Тяжело людям помогать… — вздохнула «глазунья». — Все, считай, через себя пропускаешь… Мне люди говорят, мол, Мирочка, спасибо тебе… А мне приятно… Приятно делать людям добро… Я могу вам погадать! Бесплатно! Снимите карты мизинцем левой руки. Отлично… Так, гадаем на сегодняшний день!

Карты легли на стол, я села рядом, глядя на всю карточную композицию.

— Итак, — прокашлялась Мира, возвращая себе инфернальный голос. — Весть, после которой придется отправиться в путь. Вам кто-то позвонит, возможно, с неожиданной просьбой. Ждут вас суета и черный мужчина. Внезапный испуг… Та-а-ак… А закончится день… хм…

На стол легла карта с названием «Смерть». Легла она в абсолютной тишине. Я призвала на помощь не только лунный параллелепипед, но и весь свой скепсис.

Я пыталась уточнить у полярного лиса, ставшего последнее время неотъемлемым спутником моей жизни, к чему бы это, но он был занят, осваивая древнюю профессию столяра, поэтому не услышал меня.

Карта смерти в черном капюшоне смотрела на меня красными глазами, горящими из белой черепушки. В руках Смерти была коса, а вокруг были нарисованы красивые цветы.

«Коси и забивай! — усмехнулся Идеал. — Я тоже так могу! Мм… ждут тебя дорога занесенная и дом казенный, валет трефовый, гроб сосновый, ни дна ни покрышки!»

«А к гробу крышка!» — в рифму отозвался песец, ловко орудуя рубанком.

Нет, ну я понимаю, что передо мной обычная шарлатанка, но… Согласитесь, не очень приятно. Не то чтобы настроение прокисло, как суп, забытый на плите, но было как-то не по себе.

— Я перегадаю! — уверенно заметила «гадунья-глазунья», тасуя колоду. — Давайте погадаем на будущее! Итак, все началось с изменений. В вашей жизни произошли изменения. Сейчас у нас — любовь, суета, неприятности. А в будущем у нас… Ой! Опять смерть!

Три раза мы гадали, и все три раза последней картой выпадала смерть.

— Ну, это могут быть… хм… изменения в жизни… Кардинальные… — вздохнула Мира, глядя на меня так, словно прикидывает, какого цвета венок выбирать на мою одинокую могилку.

— Кардинально-положительные или радикально-отрицательные? — кисловато поинтересовалась я, снова глядя на «нехорошую карту» и понимая, что положительным тут предположительно и не пахнет…

— Я пойду… Мне пора… — заметила Мира, сворачивая свой гадательный салон. Она ушла «причинять добро», а я осталась с обгаженной душой. Если среди всадников апокалипсиса найдется вакансия, то у меня уже есть кандидатура.

И тут раздался звонок. Звонил директор.

— Возьми доверенность, которую я оставил в ящике твоего стола, мешок из шкафа и обойди все мои статуи. Список у тебя в столе. Если грязные — почисти, помой. Собирай все подношения, я потом приеду — разберу. И без глупостей! Включай свои куриные мозги! Давай работай! Нечего чаи гонять!

— Ваши статуи, вот вы и мойте! — возмутилась я, явно не горя желанием почувствовать себя представителем клининговой компании.

— Будешь возмущаться, тебя ждут очень большие и внезапные неприятности! — огрызнулся Гимней, а я, с одной стороны, порадовалась, что он — физическое лицо, а не юридическое. Просто в физическое лицо можно легко получить за такие просьбы.

Когда тебя просят нехорошими словами сделать что-то срочное, лучшее, что ты можешь сделать, — выводы.

«Вот и неожиданное известие!» — промелькнуло у меня в голове в предчувствии, что пророчество начинает сбываться. Я вытащила мешок, в котором лежала плесневелая тряпка и пластиковая бутылка с водой. Интересно, если бог Любви такой продажный, то как в него еще верят?

Я очутилась в каком-то белоснежном храме. Ряд статуй напоминал мне музей. Я искала знакомую морду предпринимателя-нанимателя. В поисках бога Любви мне пришлось несколько раз обойти пустой зал. Возле некоторых статуй лежали подношения. И вот статуя красивого юноши, который смотрел на меня влюбленным взглядом. Бог Любви и Брака. По сравнению с тем волосатым, приземистым, обрюзгшим колобком, который иногда закатывается в офис и любит добавлять перед своим именем солидное слово «директор», — земля и небо. Я на всякий случай посмотрела по сторонам. Даров было немного. Какие-то засохшие цветы, три монетки, один позеленевший кусок хлеба и какая-то пыльная шкурка. Я открыла мешок, чувствуя себя мародером, запихнула все туда. Интереса ради я попыталась посмотреть какую-то блестящую заколку, которая лежала на соседнем пьедестале, но меня отмело, как от эпицентра взрыва. Я больно стукнулась, ойкнула, встала, понимая, зачем нужна доверенность. Я обернулась и увидела огромную черную статую в черном капюшоне, которая назидательно протягивала костлявую руку в сторону богов и меня. Возле статуи было столько даров, что я сама удивилась, но трогать не стала. Чур меня!