— Что означает бесславный конец экспедиции, — уточнил Лазарев.

— Вот именно, — мрачно подтвердил Беллинсгаузен.

— Не дай-то бог, господа капитаны, дойти до этого! — истово перекрестился Андрей Петрович. — Однако уверен, что этого не произойдет, — добавил он, — так как теперь капитан флагмана не будет так резво убегать от «Мирного».

Лазарев быстро глянул на Беллинсгаузена, который, коротко усмехнувшись, молча позвонил в колокольчик, и вестовые споро накрыли стол по малой программе.

* * *

Через неделю после выхода из Порт-Жаксона на «Востоке» открылась течь в носовом отсеке у форштевня. Старший офицер буквально облазал каждый его дюйм, но так и не смог определить ее место за обшивкой, хотя было слышно журчание поступавшей в шлюп воды.

— Черт знает что! — в сердцах выругался капитан после доклада старшего офицера. — Ведь в Порт-Жаксоне за время вынужденной стоянки из предосторожности ободрали медные листы в носовой части, проконопатили весьма тщательно, а затем заново обили медью. Ведь так, Иван Иванович?

— Так точно, Фаддей Фаддеевич! Покрыли медными листами до самого бархоута, — чуть не вспотел от резкого голоса капитана старший офицер, — лично проверял!

— Ну и дела! Только что избавились от одной неприятности, как подоспела другая, да еще с возможными гибельными последствиями. Как я понимаю, у нас нет надлежащих мер для устранения течи, Иван Иванович?

— К сожалению, нет, Фаддей Фаддеевич, — упавшим голосом подтвердил капитан-лейтенант.

Положение становилось угрожающим. Но нужно было принимать какое-то решение. Все с надеждой смотрели на капитана. «Ох уж эта капитанская доля!» — вздохнул тот.

— Возвращаться для устранения течи в Порт-Жаксон мы не можем — сейчас наступает лучшее время для плавания в высоких южных широтах. Это будет равносильно отказу от выполнения главной цели экспедиции, в то время как государь предписал нам добиваться ее до последней возможности. Единственное, что я могу предпринять, так это убавить число парусов, чтобы ослабить напор воды и тем самым уменьшить течь в носовой части шлюпа, — и вдруг задорно улыбнулся, — к вящей радости Андрея Петровича.

Все облегченно вздохнули — решение принято, и перемена в настроении капитана передалась и подчиненным. Они тоже улыбались его дружеской шутке. Напряжение спало.

— Есть одно утешение, господа, — отважность иногда ведет к успехам!

Андрей Петрович с гордостью смотрел на друга — в чем, в чем, а уж в решительности Фаддею не откажешь!

* * *

Спустя чуть более полмесяца после выхода из Порт-Жаксона открылся берег острова Маквария, и Беллинсгаузен, подойдя к нему с подветренной стороны, лег в дрейф.

— Удивительно, Андрей Петрович. Ведь остров находится в тех же широтах южного полушария, что и остров Южная Георгия, который мы посетили год назад, однако в отличие от него не покрыт вечным льдом и снегом, а порос прекрасной зеленью, за исключением, конечно, каменных скал.

— Это, наверное, не единственная загадка Маквария, Фаддей Фаддеевич.

Присутствовавшие на мостике с интересом прислушивались к разговору капитана с ученым.

— Вот и отправляйтесь на него разгадывать тайны. Но главное — попытайтесь найти хоть какой-нибудь ручеек, чтобы наполнить свежей водой наши порожние бочки. Кого думаете взять с собой?

— Большое спасибо за предложение высадиться на остров. Ранее мне приходилось с трудом добиваться от вас разрешения на подобные вылазки, — улыбнулся ученый, боковым зрением улавливая сочувствующие взгляды офицеров. — Что же касается выбора спутников, то я, как всегда, консервативен. Так же, как и на остров Завадовского в группе островов маркиза де-Траверсе, со мной пойдут капитан-лейтенант Завадовский, художник Михайлов, астроном Симонов и, разумеется, лейтенант Демидов, который тогда, правда, был еще только мичманом.

— Все течет, все изменяется, Андрей Петрович, — философски заметил капитан, явно довольный ремаркой друга. — Тогда с Богом, путешественники. А вы, Иван Иванович, распорядитесь подготовить два ялика и гребцов.

* * *

Вскоре после отплытия на остров группы Андрея Петровича показалось гребное судно, идущее вдоль берега с юга, а затем и другое. Это были промышленники из Порт-Жаксона, занимавшиеся заготовкой жира морских слонов.

— Сэр, — обратился старший из них к Беллинсгаузену, — мы уже наполнили жиром все бочки, порожних больше нет, но никак не можем дождаться судна из Порт-Жаксона. Ведь одна из наших партий находится здесь уже шесть, а другая девять месяцев, и у нас заканчивается провизия.

— К сожалению, господа, судно «Мария-Елизавета», назначенное вам на смену, при нашем отправлении из Порт-Жаксона еще ремонтировалось на берегу и потому навряд ли сможет скоро прибыть сюда.

— Сто тысяч чертей! — удрученно выругался промышленник. — Однако спасибо за информацию, сэр, мы теперь хоть будем знать как растянуть по времени наши скудные припасы.

Беллинсгаузен велел угостить гостей сухарями с маслом и грогом, и те, уже несколько месяцев не употреблявшие столь драгоценного для них напитка, с наслаждением осушили по кружке, а когда им налили и по второй, то радости их не было предела.

— Теперь, сэр, вы можете рассчитывать на любые наши услуги.

Промышленники стали словоохотливее и подробно отвечали на вопросы капитана.

Пресной воды, и притом хорошего качества, на острове много, но не везде ею удобно наливаться из-за опасных бурунов. Однако они покажут им удобные для этого места.

Ныне на острове промышляют только одним жиром морских слонов, которым наполняют бочки. Часть их них расходится в Новой Голландии, а остальные отправляют в Англию и получают выгодную цену.

Изобилие морских котиков, обитавших здесь до открытия острова, стало причиной массового наплыва промышленников, так как цена на их шкурки в Англии поднялась до одной гинеи[45]. Однако алчность привела к тому, что в самое короткое время все котики были почти полностью истреблены и их остались считанные единицы.

Промышленники питаются морскими птицами, ластами молодых морских слонов, яйцами пингвинов и других птиц. Альбатросы, поморники и другие морские птицы прилетают на остров откладывать яйца и выводить потомство. В это время нет необходимости в ружьях, так как их просто бьют палками, почитая их мясо весьма вкусным кушаньем. Кроме того, на острове во множестве растет дикая капуста, спасительное средство от цинги.

Из четвероногих животных водятся только дикие собаки и кошки, которые скрываются в густой траве на возвышенностях. В свое время они были завезены на остров европейцами и одичали.