к взмокшей спине. Матросы вновь стали биться о прозрачные стены куполов, отчаянно жестикулируя мне.

Я же видела лишь испуганное лицо Кади, который молча таращился на меня во все глаза.

— Если ты вдруг забудешься или ослушаешься — Кади придётся умертвить. Потом его место займет его мать. Марфа тоже с нами, ты мне не веришь? — маг вопросительно поднял брови. — Привести Марфу сюда.

Я отчаянно затрясла головой.

— А, погоди… Девочка из понятливых попалась. — Археон остановил своего матроса и развернулся ко мне. — Сейчас мы перекинем к тебе магическую клетку, залезешь туда.

Я ошарашенно пыталась протолкнуть в свои легкие воздух. Сзади раздался шум и в проеме лестницы показалась окровавленная голова Роберта. Археон сквозь зубы выругался и дернул рукой. Роберт ударился головой о невидимую преграду и с шумом покатился вниз по лестнице, скрывшись из виду. Через секунду звук оттуда тоже пропал — магический купол теперь запечатал все входы и выходы.

— Больше нам никто не помешает. По трапу ты пройти не сможешь, как видишь, это животное не даст тебе пройти. — Археон взмахнул рукой в сторону оскалившегося матроса. Тэн в знак согласия раскинул руки в разные стороны, ясно давая понять магу, что он не пропустит меня на борт его корабля. — Потому переправим тебя в клетке. Не бойся, она удобная, просто прутья магически заточены на голос сирены. Твое пение будет не больше, чем досадные вопли, лишенные магической силы. Можешь мной гордиться, я смастерил ее для тебя за пару дней… Сможем всласть с тобой поболтать по душам, пока плывем обратно в Ноббель.

Это было сказано с таким тоном, что я поняла — маг будет мстить мне за мой побег и доставленные хлопоты. Асфар с Гардом это тоже поняли, потому что оба стали с ожесточением биться о стены куполов. Железную клетку подняли на цепи и трос повел ее по воздуху на палубу нашего корабля.

Гнев Асфара будто ослабил его власть над внутренним монстром. Он бился о стену как обезумевший зверь. С его рассеченного лба хлынула кровь заливая глаза, пальцы его рук сломанными сучьями торчали в разные стороны, но капитан этого не замечал. Его кулаки расплющивались о невидимую преграду, пачкая воздух кровью. Асфар не чувствовал боли, он напоминал загнанное в угол чудовище, которые делал все возможное и невозможное, чтоб вырваться на свободу. Его когти вырвались на волю, заставляя регенерацию поставить пальцы на свои места и тогда он начал резать ими воздушную стену. Один коготь выломался с мясом и упал на палубу прямо в лужу крови моего дяди Мирона.

Я старалась глубоко дышать, пытаясь унять ужас, растекающийся по венам. Вот и все.

Как же так, печать Соломона должна была защитить от магического вмешательства, а Археон запросто контролирует на Мэри все пространство! Почему так произошло? И откуда он знает, что я голосом могу навязывать свою волю?

Видимо, этот вопрос мучал не только меня, потому что лица матросов выражали всю степень недоумения и холодную ярость.

Асфар резко замер на месте разглядывая меня прикрытыми глазами. Клетка громко звякнула, ударившись о пол. Я вздрогнула одновременно вместе с ним. Заметила это случайно, краем глаза, но тут же увела взгляд в сторону подальше от него. Я чувствовала себя преданной и от этого было еще больнее. Мне нельзя об этом думать сейчас, только не тогда, когда у горла Кади находится острое лезвие. Асфар не достоин моего доверия. Свои обещания он не держит. О большем мне сейчас нельзя думать, могу рассчитывать только на себя.

С гордо расправленными плечами я прошла к клетке.

— Залезай внутрь. Без фокусов. — холодный тон мага заставил мое тело дрожать от страха и обреченности. Я оглянулась на Кади и увидела, как на его тонкой шеи появился маленький порез. Ублюдки…

— Отлично. — продолжал раздавать команды Археон, наблюдая, как я захожу в клетку и закрываю за собой дверь. — Защелкни замок.

Я повернула холодный металлический крючок и по клетке пробежала синяя вспышка.

— Теперь можешь начать ругаться или спеть песню. Твой голос над мужчинами больше не властен. — архимаг снова вытер пот со лба. Его руки заметно дрожали.

Я решила, что буду полной дурой, если не попробую, и запела, вцепившись руками в прутья клетки. Матросы одобрительно закивали, показывая мне ништяки. Я не смотрела на них. Я смотрела лишь на одного из мужчин, предавших мое доверие.

Если бы я пела Асфару — то песня была бы о любви и предательстве, но я пела, чтоб подчинить Археона. Его я ненавидела в эту минуту сильнее… Знакомые слова сами по себе всплывали на кончике языка. Эту песню я услышала от рыбаков, когда мы с моей подругой устроили пикник на берегу реки. Помню, как мы с ней в спешке кидали виноград и ломтики сыра в корзину, чтобы побыстрее унести ноги от странных рыбаков. Текст наводил страх и отвращение, от нее ползли мурашки по коже… В этой песне маньяк похитил деву и насильно удерживал ее в подвале, но дева обманом заставила его поверить в то, что она покорна и напугана, а потом медленно убила его, вдоволь поиздевавшись на определенными частями тела. Не понимаю, отчего я запомнила именно эту страшную песню, но сейчас она пришлась кстати.

Всю свою ненависть и силу я вложила в голос, отдавая приказ, уставившись напряженным взглядом в усмехающееся лицо Археона.

— Убери магию, Археон. Освободи мальчика, а потом перережь себе горло. — мой голос звенел от напряжения. Матросы затихли, шокировано разглядывая мое искореженное от злости лицо. Они даже не представляли, что в моей душе может жить такая темнота… В сторону Гарда и Асфара я принципиально не смотрела.

— Какой прелестный голосок прорезался. Не замечал, что в твоем тихом омуте такие черти водятся… Вот так сюрприз! По дороге домой будешь петь мне песни с утра до ночи без права на отдых, как тебе такая идея?

От самодовольного тона архимага меня затрясло от отчаяния и гнева. Клетка медленно оторвалась от пола и стала подниматься вверх. Холод прутьев обжигал босые ступни. Я из последних сил старалась не разреветься и не закричать.

Механизм в виде изогнутой лапы начал тянуть клетку в сторону Мести Элизабет. Так вышло, что траектория перемещения клетки лежала практически над головой у Асфара, только поэтому я вновь кинула на него взгляд, надеясь, что мужчина этого не заметит. На его окровавленном лице мелькнуло что-то решительное и холодное. Клетка вдруг дернулась и покачнулась, мне пришлось что есть силы схватиться за прутья, чтобы не