я забилась под парус, цепляясь за грот-мачту. Под толщей воды до меня донесся жуткий рев раненного удильщика. Покрасневшая вода ударила по мне волной. Запах крови был везде — в носу, во рту, в жабрах… Меня замутило. Краем глаза я заметила движение и тут же повернула голову, поджавшись всем телом. Маленький удильщик плыл, дергаясь от боли, опускаясь с каждой секундой все ниже, на морское дно. Стрела, пробившее его большое черное тело насквозь, доставляла ему нешуточные мучения. Темная кровь сочилась из ран, оставляла в воде след, по которому было легко проследить, куда он направился.

Я втянула в себя морскую воду. Все, хватит трястись от страха, надо взять себя в руки. Цепляясь за мачту, я медленно шла ко дну, но я нужна сейчас там, на поверхности. Задрав голову вверх, я увидела, как огромный удильщик продолжает биться всем телом в борт Разящей Мэри. Дно корабля отсюда казалось таким же черным и длинным, как и тело морской рыбины. Если бы не печать Граусса — корабль непременно бы утонул. Повсюду плавали тела, веревки и щепки.

Мне захотелось вдохнуть кислорода. Желание оказалось очень резким и болезненным. Тут, в воде, я тоже дышала, но мне хотелось легкого и свежего воздуха… На плечи навалилась усталость.

Осталось разобраться со вторым удильщиком, все-таки это я его привела к ним. Надо помочь команде отогнать его в сторону. Может мне даже удастся увести тварь за собой… Моей спины что-то легко коснулось, и я дернулась в сторону, разворачиваясь, сердито хмуря брови.

Сердце болезненно сжалось. Моей спины коснулось тело дяди Мирона.

Глава 55

Его вздутое синее лицо с заплывшими веками и широко открытыми глазами смотрели в никуда. Тело медленно вращалось вокруг своей оси от подводных потоков, растопырив руки в разные стороны. Жуткая рваная рана на горле красными кусками мяса медленно шевелилась под водой. Она уже не испускала кровь.

Дядя Мирон был совершенно точно и бесповоротно мертв.

Меня вывернуло наизнанку. Потом еще и еще. Рыдания и всхлипы шли вперемешку с рвотой. Я не сразу сообразила, что можно отплыть в сторону, меня так и выворачивало прямо рядом с трупом дяди Мирона. Боги… Ну зачем Асфар его убил? Он не дал шанса мне поговорить с ним и узнать всю правду.

Когда рвотные позывы прекратились, и давиться стало нечем, я обхватила себя руками. Что мне делать? Оставить тело тут или поднять наверх? Асфар сможет помочь с похоронами?

Тишина в морской пучине давила на уши. Помочь с решением было некому. Я подплыла к дяде со спины, и ухватилась за подмышки, стараясь не думать о том, как раздулось тело и какое оно теперь водянистое на ощупь, поплыла вверх.

Мой путь пролегал как раз через саркофаг, чудом уцелевший в этой бойни. Он неподвижно висел на железной цепи и в черном окошке было пусто. Наверное, глупо было ожидать увидеть там пузырьки воздуха, вырывающиеся оттуда. Железный гроб выглядел жутко и отталкивающее. А вдруг там никого нет? А вдруг Асфар уже отпустил его и продолжал запугивать остальных?

Любопытство двинуло меня к нему, и я осторожно заглянула внутрь. Безжизненное, голое тело Эгги плавно покачивалось внутри. Он выглядел спящим — безмятежное и расслабленное лицо, расслабленные пальцы рук. Никакой синевы и вздутости. Он был без сознания, будто его скинули в воду всего пару минут назад.

Вдруг вена на его шее стала надуваться, и он дернулся. Я отпрянула назад. Голова Эгги дернулась вновь, и он стал быстро-быстро моргать. Его рот открылся, пытаясь вздохнуть кислород, обнажая острые клыки, и его тело затряслось в конвульсиях. Руки сжались в кулаки, и он стал биться о стены саркофага.

Боги… Вот как он расплачивается за то, что избил и чуть не изнасиловал меня… Картина была столь жуткая, что я невольно отплыла подальше, оттаскивая тело дяди вместе с собой. Через минуту — две все прекратилось. Эгги затих, провалившись в беспамятство.

Мне стало дурно. Нужно плыть наверх.

Удильщик, вытянувшись во весь рост, плавно качался на волнах рядом с Разящей Мэри. Вода стала красной на многие метры вокруг корабля. Из тела мертвой твари хлестала удушливая кровь. Похоже, они смогли победить этого монстра.

Мне пришлось сделать крюк в сторону, потому что дышать кровью было невозможно. Я осторожно высунула голову на поверхность, но вдохнуть не смогла. Очевидно, пока у меня хвост и плавник, легкие работать не будут. Сначала нужно узнать, что происходит, а уж потом приму решение.

Лодка с матросами плавала неподалёку, затаскивая тела внутрь. Они пытались найти уцелевших и выживших. Я рассмотрела в ней расстроенного Роберта и Кори. Волны накрывали с головой, сложно было рассмотреть что-либо еще. Еще две лодки маячили гораздо дальше. Я перевела взгляд на уцелевший корабль.

Длинное, черное тело удильщика привязали к борту Мэри. По нему ходили в сапогах несколько матросов. Один из них вырубил в голове здоровую яму и теперь по пояс скрывался там. С ужасом я осознала, что в голове морской твари находится Асфар.

Он был с ног до голов покрыт кровью, поэтому я не сразу распознала в нем того, кто раньше будоражил и волновал меня… Он был сосредоточен на своей работе и не смотрел по сторонам. Гард, свесившись через перила, о чем-то ему говорил, но капитан был слишком увлечен своей грязной работой, чтобы отвлечься и ответить ему. Старпом покачал головой и скрылся из виду. Джеф и Тэн, разгуливающие по удильщику, подошли к капитану, присели рядом с ним на корточки. После сказанных ими слов, Асфар взревел и одним ударом опрокинул матросов в воду. Я нырнула вниз, хватаясь за горло.

Где-то в самой глубокой части души я надеялась увидеть, как он переживает за меня и ищет под водой или на лодке… Надеялась увидеть, как он делает возможное и невозможное, чтобы спасти меня. Надеялась, что он будет угрызаться совестью и корить себя за содеянное, что он объяснит почему убил моего дядю, которого поклялся ранее защищать… А он деловито разделывает удильщика.

Будто ему все равно.

Будто прошлая ночь не стала для него особенной.

В первую очередь он капитан и удачливый охотник на удильщиков. Расчленив тварь, он озолотится и продолжит снабжать черный рынок бесценным порошком. Золото у мужчин всегда в первую очередь.

От удушливого страдания спасло тело дяди Мирона, колыхающееся на волнах. Вместо оглушающей боли пришла ледяная ненависть.

Единственное решение, пришедшее на ум, казалось правильным. Я заставлю пожалеть Асфара о том,