войны в целом, а также предоставление им привилегированного права на получение жилья; гарантирование отставным военнослужащим, прослужившим двадцать пять лет и более, права на отдельную квартиру; восстановление привилегий для фронтовиков-орденоносцев с закреплением их в будущей конституции; предоставление ветеранам войны бесплатного проезда в общественном транспорте в городах; наконец, даже создание специальных ветеранских секций на кладбищах. В более общем виде авторы писем просили «предусмотреть в конституции права и льготы для участников и инвалидов Великой Отечественной войны» или «записать в Конституции СССР, что уважение к ветеранам войны, забота о них являются моральным долгом всех наших [государственных] органов, каждого гражданина»[976]. Наконец, в одном из писем предлагалось следующее дополнение к Основному закону: «Уважение к ветеранам исторических битв, забота о них – это закон нашей жизни. Закон и для органов власти, и для каждого гражданина. Советский народ никогда не забудет ни одной капли крови, пролитой советскими людьми за Родину, ее свободу и счастье»[977].

Политическое руководство с интересом изучило все эти идеи. За три дня до принятия новой конституции, состоявшегося 7 октября 1977 года, Брежнев произнес речь на заседании Верховного Совета СССР. В ней он высоко оценил «всенародное обсуждение» конституционного проекта, перечислив некоторые из «400 000 предложений», вошедших в Конституцию. Затем Генеральный секретарь остановился на тех идеях, которые не удалось учесть, упомянув в этом ряду и привилегии ветеранов: «Все эти предложения, товарищи, психологически понятны и в большинстве своем, видимо, правильны сами по себе. Но Конституция – это Основной закон государства. Он закрепляет лишь главные, принципиальные положения». Советский лидер, однако, допускал, что они могут стать частью законодательства за пределами конституционного текста: «Заслуживают внимания, на наш взгляд, предложения о мерах по дальнейшему улучшению условий жизни для ветеранов Великой Отечественной войны, принимавших участие в боях, в том числе для тех, кто сегодня находится на пенсии. Партия и советское государство, проявляя постоянную заботу об участниках Великой Отечественной войны, сделали уже немало в этом плане. Можно ли изыскать дополнительные средства, чтобы предоставить еще некоторые льготы тем, кто отстоял свободу и независимость нашей Родины в самой тяжелой из войн? Мне кажется, что можно (продолжительные аплодисменты)»[978]. Трудно наверняка сказать, что именно стояло за этим публичным объявлением о возможности предоставить ветеранам «еще некоторые льготы». Возможно, речь шла о популистском демарше или же о попытке нарастить общественное давление для «проталкивания» нужного законодательства вопреки значительному сопротивлению внутри политической системы. Не исключено также, что Брежнева просто вдохновлял культ войны, который поощрялся им с самого вступления в должность и в котором ему виделся новый источник легитимации советского строя[979].

Какими бы ни были мотивы этого демарша, его результат очевиден: им стала еще одна массовая кампания по написанию ветеранских писем. Так, комиссия СКВВ по делам инвалидов войны получала «большое количество обращений», которые перенаправлялись в «соответствующие инстанции» – с целью побудить властные структуры выполнить выданное обещание[980]. Редакции газет в очередной раз оказались перегруженными посланиями фронтовиков, желавших знать, «когда будут приниматься правовые акты, касающиеся привилегий ветеранов Великой Отечественной войны». Авторы некоторых писем опровергали слова Брежнева о том, что партия и советское государство «сделали уже немало в этом плане». На самом деле, писал один из них, «льгот абсолютно нет»[981]. Только за май 1978 года лекторам Отдела пропаганды ЦК партии в ходе их публичных выступлений 888 раз задавали вопрос о том, когда наконец будут предоставлены обещанные новые льготы[982]. Редакция газеты «Правда» за тот же месяц получила 884 письма с аналогичным вопросом, за которыми последовали еще 604 подобных письма в июне и – в связи с первой годовщиной брежневского обещания – еще 153 в октябре[983]. Лекторы Отдела пропаганды также оставались «на передовой»: на их октябрьских лекциях аудитория живо интересовалась тем же вопросом[984].

Ветеранская организация столь же усердно занималась лоббированием. Под предводительством своего московского отделения СКВВ разработал предложения о новых льготах и привилегиях, представив их в Госплан[985]. Экономисты отнеслись к этим идеям настороженно: их воплощение стоило слишком дорого и потенциально отвлекало от более насущных международных проблем. Выступая в декабре 1977 года на пленуме вверенной ему организации, председатель СКВВ Павел Батов пояснял: «Должен сказать, что это вопрос не из легких и не из дешевых. Деньги нам еще нужны. Нам нужно создать могущество нашего государства в первую очередь, потом будем решать наши внутренние проблемы. Есть основания полагать, что к 60-летию Вооруженных сил часть подготовленных [нами] мероприятий предстанет перед государственными органами и частично будет реализована. Опять же, это зависит от возможностей и от госбюджета на 1978 год»[986].

Тем не менее дело понемногу продвигалось. Наиболее заметная дата, подходящая для того, чтобы объявить о новых ветеранских привилегиях, – шестидесятая годовщина создания Красной армии, приходившаяся на февраль 1978 года, – прошла без новостей. Но к июню того же года, после долгих согласований между Госпланом, СКВВ и различными министерствами, был наконец достигнут компромисс: долгожданный проект закона был направлен в Совет министров СССР для принятия решения[987].

Таким образом, в 1977–1978 годах ветеранское «сообщество заслуживающих» провело и выиграло свою третью крупную кампанию. Первая победа была одержана им в 1956 году, когда был учрежден СКВВ, второй победой стало появление у ветеранской организации филиалов и отделений на местах – и вот наконец состоялось третье достижение: вопрос о правовом статусе ветеранов был рассмотрен руководством страны и решен законодательным путем. 10 ноября 1978 года на свет появилось знаменательное Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР № 907 «О мерах по дальнейшему улучшению материально-бытовых условий участников Великой Отечественной войны». Благодаря этому документу «участники Великой Отечественной войны» получили право на обратный билет за полцены в любую точку Советского Союза раз в год, на беспроцентные кредиты для индивидуального жилищного строительства, на выбор ежегодного отпуска в любое удобное для них время, а также на дополнительные две недели неоплачиваемого отпуска, если таковой им понадобится. Отныне они также пользовались поликлиниками и больницами своих предприятий и учреждений даже после выхода на пенсию, могли получать льготные путевки в санатории, имели приоритет в наделении садово-огородными участками и право на внеочередную установку домашнего телефона[988].

Со стороны могло показаться, что теперь ветераны действительно превратились в самую настоящую статусную группу. Социальное последствие войны – появление внутри советского общества «нового социума» – было наконец признано официально, а «сообщество заслуживающих» интегрировалось в советскую систему. Многие из тех, на кого распространялись вводимые привилегии, восприняли подобный поворот