– Я помогу снарядить отряд. – так же хладнокровно, словно и не было предыдущего разговора, произнесла я. – Бомбы показали себя очень хорошо.

– Видел, во что они превратили чумных. И буду очень благодарен за них.

По тону его сложно было поверить в то, что магистр действительно будет благодарен. Ну и пусть. Далась мне его благодарность!

– Пока нас не будет, останешься в распоряжении Акиля. А когда мы вернемся – уйдешь.

– В смысле? – не поняла я.

– Куда хочешь. Возьмешь из замка все, что тебе заблагорассудится, и иди, куда знаешь. – Он улыбнулся краем рта. – Избавишься, наконец, от моего общества. Заодно избавишь и меня от своего.

Вот настоящая цена его словам. Дорога я ему. Настолько дорога, что приказывает катиться на все четыре стороны.

– Так я и поступлю. Благодарю за отставку, – коротко поклонилась я.

– Прошение можешь не писать, – кивнул магистр, повысил голос: – Хозяин! – потом еще громче: – Хозяин!

Трактирщик высунулся из кухни.

– Что угодно, милорд?

– Комнату. Поесть. Бадью. С водой я сам разберусь.

На меня Ричард больше не обращал внимания. Словно я разом стала пустым местом. Вот и хорошо. Этого я и добивалась, так?

– Извольте за мной, милорд, – подобострастно поклонившись, трактирщик повел магистра вверх по лестнице.

Я проводила их взглядом. Надо бы тоже вернуться в комнату и поспать. Тот еще выдался денек и ночь не лучше. Но ноги не держали. Я сползла спиной по стойке, уткнулась лбом в колени и замерла.

Не знаю, сколько я так просидела. Кажется, несколько раз проваливалась в сон и просыпалась. Кажется, плакала, а может, и нет. Пришла в себя, только когда наверху заходили. Нельзя, чтобы меня увидели в таком состоянии.

Распрямиться удалось не сразу – тело затекло и ломило. Но когда королева спустилась вниз, я сидела за столом – снова в кольчуге и с оружием. Поднялась и поклонилась, всем видом показывая, что готова служить ее величеству. Хотя едва ли королеве это нужно. За правым плечом сэр Игнатиус, за левым – магистр ордена хранителей, зачем ей я?

– Доброе утро, Роза, – улыбнулась мне королева.

– Доброе утро, ваше величество, – склонилась я в реверансе.

– Я же просила, никаких церемоний, особенно после того, что ты вчера для меня сделала. – Она улыбнулась. – Эмма.

– Да, ваше величество.

Она рассмеялась.

– Кажется, ты еще упрямей магистра.

Я бросила быстрый взгляд на Ричарда. Тот смотрел сквозь меня. Вот и хорошо, он ко мне больше не приблизится. А то, что больно – пройдет.

– Вам виднее, ваше величество.

Она снова рассмеялась, покачав головой.

– Собирайся, Роза. Через четверть часа мы возвращаемся в замок.

Как будто мне есть что собирать.

Единственного коня – того, на котором прискакал магистр – отдали королеве. Ричард шагал слева от нее, держась за стремя. Я шла по другую сторону, а со всех сторон нас окружал отряд гвардейцев.

Двигались быстро, я едва поспевала за ними, радуясь, что вынуждена думать о том, как вовремя переставлять ноги и следить за дыханием. Краем уха прислушивалась к разговору магистра и королевы – они обсуждали грядущий Совет уделов, налоги и будущий союз с Довером, который позволит перебросить часть войск от границы на борьбу с чумными.

Да, в том, что касалось чумных, у нас действительно не было разногласий. Эту заразу и в самом деле следовало вычистить.

Королева уехала на следующее утро. Торжественные проводы устраивать не стали – людям было не до того. Здоровые выносили тела чумных и приводили в порядок замок. Легкораненые ухаживали за тяжелыми. Впрочем, Алан утверждал, что через день-два поднимет на ноги и тяжелых, даром что сам держался лишь на эликсирах, ускоряющих восстановление резерва.

Ее величество, прощаясь, велела мне обращаться к ней за любой помощью, которая только может понадобиться. Я благодарила, думая, что скорее сдохну. О чем думал магистр, присутствовавший при этом разговоре, знал только сам магистр.

Вечером того же дня пришло письмо от лорда Грея. Печать выглядела нетронутой, но это ни о чем не говорило – наверняка существуют способы вскрыть письмо, не повредив печати. Впрочем, внутри не оказалось ничего крамольного. Лорд Грей, отвечая на мое письмо, отправленное сразу после истории с леди Эйлин – как давно, кажется, это было! – сокрушался, до чего же низко могут пасть дети когда-то благородных родов. Из чего я сделала вывод: его сторонники непричастны к похищению – хоть что-то хорошее.

Следующие несколько дней я очищала, растирала, взвешивала, смешивала… Магистр отрядил мне в помощь Акиля – наверняка не просто так, не хотел, чтобы рецепт гремучего порошка покинул орден вместе со мной. Я не стала ничего скрывать: как бы я ни относилась к магистру лично, орден делает важное дело. Да и рецепт этот не был такой уж большой тайной.

Ева и магистр опробовали бомбы в поле недалеко от замка – чтобы понять, каков разброс осколков. Ева вернулась в полном восторге и обещала до конца моей жизни поить меня за свой счет. Магистр смотрел сквозь меня.

Еще через день вернулся срочно отозванный патруль с Дереком и Вигмундом, которых так ждал магистр. Дерек оказался тем самым магом, который заставил меня когда-то истощить весь резерв прежде, чем меня скрутили и засунули в подвал. Он меня узнал – об этом говорил изумленный взгляд – но расспрашивать не стал. Я тоже не стала ему припоминать. Он выполнял приказ – и только.

Еще через пару дней отряд ушел на гномьи пути, взяв с собой Алана и Еву и оставив в замке лишь нас с Акилем да выздоравливающего Освальда.

***

Дни летели один за другим, не оставляя времени, чтобы тосковать. Светлое время я проводила в лаборатории, вечера – в кабинете госпожи Вейс. Как бы то ни было, я обещала магистру бомбы, свечи и – узнать, насколько честна его казначейша. Несколько дюжин бомб лежали в погребе на заднем дворе – и рядом всегда стоял караул, которому строго-настрого запретили спускаться в погреб с огнем. Свечи приберег кастелян – не обделив, впрочем, казначейшу.

Что же до нее самой… Она была честна, как ни горько оказалось мне признавать. Потому что это означало – казну удела пустил по ветру сам отец. Часть ушла на оплату услуг охотников на магов, и это оказалось очень неприятным сюрпризом. Чья смерть была так нужна отцу, что он нанял профессиональных убийц – очень хорошо оплачиваемых убийц? И – еще более непонятно – перед самым концом войны, незадолго до своей гибели,