— Хорошо-хорошо, — поморщившись от нового приступа боли, сказала я. — Понятно, почему ты получила часть дара. Мари Триэль ведь была из твоего рода. Но причём тут я? Ведь мы же из разных миров. Да и гримуар отыскать, в самом деле, должна была ты. Когда Мари умерла…

— А кто тебе сказал, что она умерла в академии? — сверкнув яркой зеленью глаз, проговорила Селия. — Почему ты не допускаешь мысли, что Мари Триэль нашла способ убежать? Пусть не в свой мир, но в другой, где не было магии, а, следовательно, и местных студентов и преподавателей. Обрести другое имя, встретить тех, кто помог ей, и остаться там. У людей и эйку могут быть общие дети…

— Ты хочешь сказать, что она могла оказаться в числе моих предков? — ошеломлённо произнесла я. — Поэтому я и нашла гримуар? А её способности, вернее, часть их…

— Да, перешли к тебе. Так что, мы родственники. Жаль только, что с цветом волос не повезло, как мне. Я оказалась больше похожа на неё. Забавно, правда?

— Но чего ты хочешь сейчас? — поёжившись под её взглядом, спросила я.

— Ты ведь уже догадалась. Мне мало только половинки дара. Я хочу получить его полностью.

— Отобрав у меня?

— Придётся, — согласилась она. — Ничего личного. Мы могли бы даже подружиться, если б столкнулись при других обстоятельствах.

Я смотрела на Селию и понимала, что сейчас она, в самом деле, не шутит. Неизвестно, что было сильнее — уязвлённое самолюбие или искушение, которым её манила магия, но девушке, в самом деле, оказалось недостаточно обрести лишь часть способностей Мари Триэль. Ей хотелось большего. Того, что досталось мне. Того, о чём я даже не просила, на что никогда не надеялась, а ещё, по правде говоря, понятия не имела, что с этим делать.

— Но зачем всё это? — добавила я, взмахнув рукой, чтобы указать на окружающее. Кожу закололо, будто от слабого удара током. — Как ты собираешься отбирать вторую часть дара? Убив меня? И что на это скажет ректор?

— Он ещё не знает, но, думаю, ему будет даже проще, когда зеркалом останется только одна из нас.

Селия улыбнулась. Я молчала, подбирая ответ и всё сильнее осознавая, что едва ли смогу переубедить её. Стараясь не обращать внимания на вновь проснувшуюся боль, я налетела на девушку и стиснула её плечи. Мне хотелось стереть с её губ эту улыбку и заставить, может быть, впервые в жизни подумать не только о себе, но и о других. Пусть не обо мне, но о тех, кто оставался в академии, кто жил в других мирах и должен был заплатить за её игры с Межмирьем, обо всех, кто не сделал ей ничего плохого!

— Пожалуйста, останови это! Давай вернёмся в академию. Я согласна отдать тебе то, что ты хочешь, только пусть всё прекратится… — умоляла я, заглядывая ей в глаза. Слышала ли она меня, понимала ли? Я встряхнула её ещё раз и вскрикнула от боли, когда невидимая игла вонзилась где-то между плечом и шеей.

Селия медленно покачала головой. Её взгляд казался безумным. Она словно смотрела не на меня, а на что-то за моей спиной. Обернувшись, я поняла, что так оно и было. Позади стоял доцент Крайм. Я содрогнулась и почувствовала, как от набирающей силу боли подкосились колени. Сейчас я уже не сомневалась, что преподаватель был её сообщником.

— Поторопись, — напутствовал он её, не обращая на меня никакого внимания. Мантия за его плечами трепетала от ветра, а на лице появилась торжествующая усмешка. Сейчас его шрамы выглядели особенно жутко.

— Что… — запнулась я. — Что Селия пообещала вам за помощь? Где вы собираетесь жить, если от большей части миров останутся лишь осколки?

— Не от всех, — отозвался он, наконец-то взглянув на меня. — Я собираю не только сказки и легенды, но и пророчества. А в одном из них говорится о ней, — добавил комендант, кивнув на Селию. — О той, чья любовь может изменить многое и начать новую эру, для которой как раз пришло время. А новые эры всегда начинаются с краха прежних, разве не так?

— Не всегда, — твёрдо возразила я. Мои пальцы всё ещё сжимали плечи Селии, но она этого, казалось, не замечала. — И кого же она, по-вашему, любит? Может, вас? Или Марка?

— Она любит свой дар, верит в него и хочет раскрыть полностью, смешав с твоим. А ты — нет. Даже не знаешь, как им правильно распорядиться.

— Это не любовь, а гордыня, — ответила я. — Да, я, в самом деле, не думала о том, что стану частью зеркала будущего, и не хотела такого. Но, если для этого нужно убивать, я предпочту остаться обычным человеком.

— Могу сказать, что ты ещё не окончательно потеряла шанс выжить, — небрежно бросил собеседник. — В пророчестве не называют имён. Возможно, речь идёт о тебе?

Эта фраза вывела Селию из оцепенения. Намёк доцента Крайма, что это не она могла убить меня, а я её, был понятен нам обеим. Однако за то недолгое время, что мы провели в Межмирье, рыжая девушка наверняка успела понять, что характерами мы с ней совсем не похожи.

Но я не хотела умирать прямо сейчас! Только не так! Не попрощавшись с Кеем, не взглянув на него в последний раз… Если миры перепутаются с Межмирьем, как клубки разноцветной пряжи, у меня должен остаться хотя бы один шанс увидеть его снова. А ещё — сказать наконец-то вслух то, о чём он наверняка давно догадался и так.

— Нет, — склонив голову, угрожающе произнесла Селия. — Хоть пророчество и непросто растолковать, оно обо мне. Можно не сомневаться. Я всегда мечтала о том, чтобы вернуть магию в свой мир, и скоро это случится. Непременно! — выкрикнула она и вдруг с размаху ударила меня по лицу.

Я угадала верно — Селия была сильнее. Она двигалась ловко, с лёгкостью увёртывалась и явно прекрасно знала о том, что мне и без того больно. Но всё же так просто сдаваться я не собиралась. Вдруг вспомнилась драка между Кеем и Вауром. Тогда я впервые рассеяла чужую иллюзию. Не углядев, я получила удар под дых и вдруг поняла, что странная острая боль тоже иллюзорна. Настоящей была лишь та, что мне причиняли руки Селии, да ещё от недавних ушибов.

Стоило мне это осознать, как боль схлынула. Дышать стало легче. Я, не ожидая от себя подобного, схватила противницу за волосы и вдруг заметила, что мы подобрались к самому краю балкона, но перил у него почему-то не оказалось. Когда я попыталась остановить Селию, было уже поздно. Оступившись, она полетела вниз, лишь несколько рыжих волосков осталось в моих пальцах, а в ушах зазвенел протяжный крик, оборвавшийся тишиной.

Я отступила, не смея взглянуть вниз, где заклубился густой угольно-чёрный туман. Этого не сделал и доцент Крайм. Он смотрел на меня, и на губах его змеилась усмешка.

— Нет! — выдохнула я. — Она должна быть жива! Я её не толкала!

Доцент Крайм уже сделал несколько шагов ко мне, когда воздух затрещал громче, а с неба, будто метя прямо в него, ударила невозможно яркая молния. Он упал и больше не поднимался. Лишь прохрипел несколько слов, которые долетели до меня с ветром.

— Пророчество… Я не понял его до конца… Оно обещало смерть тем, кто будет мешать… этой любви… твоей…