как я убить очень трудно. Проще говоря, чтобы убить меня, нужно быть Богом.

— Что же, я это запомню.

— Хи-хи-хи-хи-хи, — Гробовщик потискал меня за щёчки и усмехнулся: — Отдыхай теперь, милая Андрэа. Надеюсь, на свадьбу пригласишь меня.

— Разумеется, — я чуть хитро подмигнула. — Мне же нужны те, кто будет способен защитить всех присутствующих на подобном торжестве, в случае очередного нападения. Разве нет?

— О-о-о, благодарю за столь высокое доверие к моей скромной персоне, — мужчина поклонился мне с широкой улыбкой.

— Не стоит благодарностей, — я также улыбнулась ему в ответ, совершив лёгкий реверанс. — Такое доверие заслужено.

И это было действительно так.

Гробовщик за все эти три года не раз помогал нам с добыванием информации, а также сражался на нашей стороне против демонов. Потому и я, и Себастьян могли верить ему, пусть и в большинстве случаев привыкли проверять.

Всё-таки слепо и беспрекословно верить даже самым близким людям, так или иначе, но в моём случае было нельзя.

Кстати, о близких друзьях.

После того, как Мадам Рэд сообщила о моей помолвке, новости разнеслись по всей Англии и даже Европе.

Чего уж лукавить, все были удивлены, когда узнали, что выхожу я замуж за «иностранца», купившего древнее забытое поместье Фантомхаузов.

Особенно был удивлён Генри, который по моему возвращению домой решил серьёзно поговорить со мной за чашечкой чая.

Юноша прибыл в моё поместье ближе к вечеру, и когда мы устроились в гостиной, начал свой разговор.

— Андри, ты… Ты и в самом деле собираешься замуж? Как так случилось, что после стольких отказов многим знатным лордам и графам ты вдруг…

— Вдруг согласилась на предложение руки и сердца иностранца? — закончила я за друга, а затем вздохнула: — Генри… Всё куда сложнее, чем может показаться не первый взгляд.

— Мне Мадам Рэд сказала, кто он… И его лицо я видел в одной газете… Кто такой этот Себастьян?

— Если ты читал газеты, то тебе и так всё известно. Большего ты знать не должен. Просто поверь мне.

— Андри, как твой друг, я хочу знать правду. Кто он такой? Почему он тогда играл роль дворецкого?

— Он делал то, что было необходимо для моей защиты и безопасности.

— Почему? — Генри продолжал расспрашивать меня с серьёзным тоном.

— Потому что это он был тем, кто спас меня тогда от братьев Конуеев, — немного резко ответила я, поднявшись с кресла и подойдя к камину. — Ещё будучи графом, Себастьян спас меня от участи, которая постигла Антуанетту. Даже после спасения он не желал меня оставлять и предлагал свою чёртову опеку. Но я была слишком горда и сильно обижена практически на всю мужскую половину человечества. И я… Тогда я в порыве эмоций сказала, что, если он хочет продолжать опекать и защищать меня, то пусть делает это, но лишь в качестве моего слуги…

Я глубоко вздохнула и добавила:

— Откуда мне было знать, что Себастьян пойдёт на это?

— Ох… И… Все эти три года он был тебе слугой? Вот так просто?

— Похоже, он чувствовал некую ответственность после того, как спас меня. В тот момент было весьма… Трудно понять его мотивы. Мне же нужен был человек, что поможет подняться и стать достойной главой семьи.

— Он… Он не использовал тебя ни разу? — осторожно спросил меня мой друг.

— Нет, — негромко ответила я. — Именно эта черта в нём и привлекла моё внимание. Себастьян делал всё, о чём бы я его ни просила, и при этом не требовал от меня ничего взамен. Просто помогал и был рядом, словно вечно верный союзник.

— Что же… Если за это время он показывал себя, как достойный человек… Да ещё не побоялся служить тебе столько лет… Я не знаю его так хорошо, но…

— Поверь мне, Генри, среди всех знатных господ, с которыми мне доводилось иметь дела и быть знакомой, Себастьян один из самых достойных. Ему можно доверять.

— В этом я не сомневаюсь, Андри, — юноша сам встал на ноги и подошёл ко мне, аккуратно взяв за руку. — Но неужели обязательно заключать с ним брак? То есть, я хочу сказать, что… Тебя разве не смущает ваша разница в возрасте? Или…

— Генри… — я вздохнула, почувствовав, как он чуть сильнее сжал моё запястье.

— Неужели он куда лучше, чем… Чем я?

— Зачем все эти вопросы, Генри? Ты сам знаешь, что всё уже решено.

— Андри, я… Я просто… Я очень беспокоюсь за тебя, — и хотя мой друг говорил именно так, я чувствовала, что в его глазах и голосе прятались совершенно другие слова.

— Думаю, мы оба прекрасно понимаем, что это далеко не просто беспокойство, — с горькой усмешкой прошептала я.

— Неужели я для тебя просто друг, Андри? — глаза Генри заблестели от набегающих слёз, которые он старался сдерживать.

— Ты всегда был для меня близким другом и братом, которого я люблю всей душой, Генри, — с искренним сожалением и пониманием в голосе проговорила я. — Но я знала, что никогда не смогу дать тебе того, чего ты хочешь и чего по-настоящему заслуживаешь…

— Но ты… Все эти годы даже не давала мне шанса показать, что я могу дать тебе счастье.

— Я не могла лгать ни тебе, ни себе самой.

— Ты… Адрэа, ты можешь не любить меня, но я могу делать это за нас двоих, — он нежно поцеловал мою ладонь и сжал её крепче в своих ладонях.

— Если ты можешь жить без взаимности чувств, это не значит, что могу так жить я сама, Генри, — ответила я с болью в голосе.

— Но, Андрэа… Вдруг со временем ты смогла бы… Хотя бы привыкнуть ко мне… Я не тронул бы тебя, если бы ты не захотела.

— Ничего бы не вышло даже спустя годы, как же ты этого не понимаешь? Я не смогла бы…

Я резко вырвала руку из хватки своего друга, сдерживая волну слёз боли и сожаления.

— Ясно… — впервые голос Генри был холоден, а лицо его бледно и укрыто горечью. Он медленно повернулся ко мне спиной, стараясь держать тот же добрый тон: — Прости… Что потревожил тебя.

На это я печально усмехнулась, ничего не говоря в ответ.

Ведь, что бы я сейчас ни сказала, это никак не изменит того, что уже сказано… Это совершенно ничего не исправит.

Мне было больно от того осознания того, какие страдания и боль я причиняла и причиняю сейчас своему близкому другу. Очень больно и совестно.

— Я… Пожалуй, отправлюсь сейчас домой… Счастья тебе, Андри… Но знай, если тебе однажды будет плохо, или потребуется