На четвереньки! Эта тень…

Теодор чуть не упал на пол, схватившись в последний момент за ржавую решетку. «Черт возьми, эта тень – и есть мой отец!»

– Тень обретала очертания лиса, так? – спросил Теодор Лизу. – Тень лиса преследовала отары, пугала чабанов, но самого лиса было не видать. Потому никто и не пострадал. Это не лис. Это всего лишь тень. Тень моего отца-перекидыша, который остался на холме, тогда как все остальные тени на местах исчезновений уже пропали. Отец – страж моего ключа! Он все еще там, мой ключ!

Теодор тяжело задышал, не веря в свое счастье. Он знал, где ключ, знал, как его найти!

За окном раздался грохот.

Теодор присел, ожидая пули, но ничего не произошло. Грохот раздался вновь.

– Это фейерверк! – пояснила Санда. – Там же сейчас праздник!

В окошке вспыхивали цветы: красные, зеленые и голубые искры. Шипя и мерцая, цветы осыпались на землю великолепным сияющим дождем. Теодор невольно залюбовался грандиозным зрелищем – даром, что окошко было маленьким.

Затем он прикрыл глаза и сконцентрировался на деле. Ключ еще на месте. До полуночи есть немного времени, он может успеть. Но даже если не успеет, нужно вытащить Лизу, другой возможности не будет. Она может погибнуть, если… пока он не вернется с Макабра. А если Попеску или другой из Пятерки увидит, что пленник сбежал – ей несдобровать, и ее могут устранить, не дожидаясь естественного исхода из-за потери шкуры. Эксперимент… Теодор почувствовал, как злость вскипает в жилах. Он ненавидел Вангели, этого бессердечного садиста, убивающего ни в чем не повинных нежителей. И не важно, что мэр Китилы – его отец! Впрочем, Вангели не догадывался, что Теодор – его сын. И вдобавок считал его нежителем. Теодор подумал: а что, если бы узнал, изменилось бы что-нибудь в этом случае?

Он не мог дать ответа.

Теодор поглядел на Лизу: та выглядела жалко и с трудом дышала, прижав руки к груди. Ей было очень плохо. Он понял, что должен успеть. Он не может сбежать, бросив ее тут…

– Я найду шкуру, – заявил Тео таким тоном, что не вызывало сомнений: он собирается это сделать во что бы то ни стало. – Санда, уходи. Тебе нужно на второй тур. Я постараюсь успеть.

Девочка поглядела на него широко раскрытыми глазами.

– Что? – Теодор разозлился.

– Ничего, – тихо сказала она. – Ты прав.

Санда перевела взгляд на Лизу, упрямо сжала губы, тряхнула головой и решительно сдвинула брови.

– Я пойду с тобой. Мы найдем шкуру. Пара часов еще есть. Мы постараемся успеть, а если что – вихрь все равно найдет меня, где бы я ни была. Помнишь, как он выхватил Алхимика прямо с кошкой из лаборатории?

Санда наклонилась и подняла сеть, сплетенную из белых локонов Раду. Теодор притворил дверь камеры, пояснив:

– На всякий случай, чтобы никто не догадался. Мы найдем шкуру, и я вернусь за тобой, Лиза. Жди меня.

Он коснулся ее плеча и отдернул руку, чувствуя смущение. Лиза посмотрела на него с надеждой.

– Будь осторожен, Те… – она всхлипнула, – Кристиан. Это твое настоящее имя. Такое тебе дала Анна, моя сестра.

У Теодора перехватило дух. Он слышал эти имена. Вангели выкрикивал их в омуте: он думал, что Ольшаник требует имя сына или жены! Теодор вздрогнул. Значит, он, как и друг Санды, попался в лапы иеле – они затанцевали его, окружили и лишили памяти. Поэтому он не помнит ничего, что было с ним до десяти лет! Ведь видевшие хору иеле становятся калеками, которые не могут вспомнить даже своего имени! Поэтому он забывает дни рождения? Это было странно, но Теодор не мог объяснить. Значит, его истинное имя…

– Кристиан, – проговорил Тео. Имя было чужим.

Он кивнул и шагнул к Санде – она уже ждала его, расправив сеть. Сверкнули гранаты, и Тео с Сандой исчезли. Лиза с удивлением смотрела на пустое место. Теодор видел себя и девушку, но понимал: со стороны их никто не заметит.

Они отворили дверь, стараясь не скрипеть, и выглянули. В дальнем углу прохода виднелась фигура. Попеску! Охранник сидел за столом, низко склонив голову. Теодор прищурился и понял: Попеску спит! Он даже слышал тихое посапывание.

Санда без слов потянула его вперед, и Теодор повиновался. Они осторожно пошли по каменному полу к выходу. По мере приближения все сильнее слышалось сопение, и Теодор различил характерный запах алкоголя.

Тесно прижавшись друг к другу, они приблизились к Попеску, и тут шорох сетки, волочившейся за ними, разбудил охранника. Янко шмыгнул носом, всхрапнул и поднял голову. Теодор и Санда остолбенели. Толстяк уставился в пустой проход.

– Кто там? Дана, ты, что ль, бутерброды принесла?

Теодор и Санда стояли молча и дрожали. Тео чувствовал, как трясется рука спутницы рядом с его рукавом. Санда была в ужасе. Теодор коснулся ее запястья, и дрожь прекратилась. Он тут же отнял руку.

Попеску подождал и, не услышав ответа, поднялся. Теодор и Санда невольно попятились. Охранник стоял прямо на развилке – один коридор вел на выход, другой – в кухонные помещения, где готовили вкусный обед для хозяина.

Янко потянулся и пошел по коридору на кухню.

– Скорей, – шепнула Санда.

– Этот дом когда-то давно горел, потом его частично обустроили, но все жилые помещения находятся в другом месте, – шепотом пояснила Санда, когда они поднялись по каменным ступенькам. – Там парадный вход, огромный холл с портретами и широкой лестницей, столовая и спальни.

Теодор задумался. Особняк был огромен. Откуда-то сверху доносились голоса. Видимо, людей здесь действительно много, вдобавок сегодня оживление из-за ужина. Вангели ожидал гостей – хотел принять их после игры в Макабр.

– Санда, я понятия не имею, где искать шкуру… – признался Теодор. Он только сейчас понял, как это будет трудно сделать в особняке, кишащем людьми, где множество комнат и коридоров. – Где он может держать шкуру?

– В темнице, – предположила Санда.

– Ее там не было.

– В кабинете, – пожала плечами Санда, – или…

Она ахнула.

– Теодор! Я знаю, где она может быть! Зал славы!

– Что? – не понял Теодор.

– Зал славы, – принялась объяснять Санда. – Когда мы были тут с отцом, Вангели конечно же повел всех в зал, где собрано разное оружие. Сабли, которыми фехтовали его предки в сражениях. Его детская шпага – он ведь любит холодное оружие. Еще там были охотничьи трофеи. Головы кабанов, пойманных его отцом и дедом. Он нам все показывал, такой самодовольный, ты бы видел! И конечно, шкуры тех, кого одолели его родственники. Конечно, шкура побежденного нежителя должна быть там! Ведь это как обычная шкура лисы?

Теодор кивнул.

– Никто бы не догадался, что она принадлежит не животному, а человеку. Идем!

Теодор понял, что Санда права. Он шел за ней и поражался ее памяти и смекалке. Если бы не она, Теодор точно бы заплутал здесь и блуждал лет сто, прежде чем нашел среди тысяч предметов шкуру Лизы!