XLV

SKYN (древнескандинавск.)

Чувственное восприятие окружающего мира

В Салааме кипела бурная деятельность – кое-где совсем уж горячо и неистово, в других местах более сдержанно. Поисковый отряд, призванный попытаться вернуть тело Саады, собирал продовольствие и снаряжение, тогда как другие жители деревни готовили тела погибших к погребению.

Церера находилась в самом центре событий. Табаси лично проследил за тем, чтобы Кайя – женщина, назначенная сменить Абанси на посту старшего советника, – подстегнула бдительность стражи и назначила для обеспечения безопасности Ими в его отсутствие только заслуживающих доверия людей. Стражники, которые ночью заснули на своих постах и тем самым позволили захватчикам проникнуть в деревню, погибли от клинков фейри, так что были в полной мере наказаны. Но если б они остались в живых, Табаси не стал бы слишком сурово карать их – он сам, Саада и Абанси несли такую же ответственность за то, что в последние годы оборона деревни заметно ослабла. Табаси и его жена не раз по ночам покидали ее, проскользнув мимо дремлющих часовых, чтобы прогуляться вдоль реки. Они могли устроить часовым выволочку по возвращении или сделать какое-нибудь замечание Абанси на следующий день, но и только. Все здесь стали слишком уж самонадеянными, и фейри, поддержанные гарпиями, заставили их поплатиться за это.

Предстояло еще принять решение о том, кто сменит Сааду на посту главы деревни, как только ее смерть будет окончательно подтверждена. Табаси, даже как ее законный супруг, не имел права сменить жену на этом посту, поскольку община всегда исповедовала матриархат. Он думал, что, скорее всего, жители деревни выберут Кайю и что это будет хороший выбор, но пока она уступила эти полномочия Табаси.

Вернулся гонец, отправленный теми жителями деревни, которые ночью отправились выслеживать фейри. Те могли передвигаться пешком, не будучи легко обнаруженными, тогда как любой человек, в том числе и Баако, отличался более тяжелой поступью. Следы Баако были обнаружены неподалеку от реки, и, следуя по ним в течение пары часов, преследователи пришли к выводу, что фейри направляются к ущелью. Это вселило в Табаси и всех остальных, включая Цереру и Лесника, надежду, что Баако еще можно спасти, и воодушевленная поисковая партия отправилась в путь с еще большей целеустремленностью, намереваясь присоединиться к первой группе, поджидающей ее в лесу, и взяться за гарпий и фейри с куда большими силами.

Дэвид решил не участвовать в поисках. Он был явно подавлен с тех самых пор, как Церера рассказала ему о Скрюченном Человеке, и теперь предпочел избрать свой собственный путь. Когда, последовав примеру Лесника, она забралась в седло, он похлопал ее пони по крупу. К своим припасам и оружию Лесник добавил матерчатую сумку, в которой лежал один-единственный предмет размером с дыню. Сумка была привязана к его седлу, и Церера изо всех сил старалась не задеть ее коленом.

– Ну а вы куда? – спросила она у Дэвида.

– Туда, где все это закончилось, – ответил тот, – или где я думал, что закончилось. Обратно в замок. Туда, где Скрюченный Человек расстался с жизнью прямо у меня на глазах.

И Лесник даже не пытался его отговорить.

* * *

Через считаные часы два отряда деревенских жителей встретились, и объединенная поисковая партия насчитывала уже в общей сложности около сорока человек. Созвали совет, поскольку, судя по всему, на месте их встречи фейри могли разделиться на две группы: одна направилась на северо-восток, а другая – с Баако – продолжила движение в сторону ущелья, хотя первая цепочка следов всего через полмили обрывалась.

– По-прежнему движемся на запад, – сказал Табаси своим людям.

– А как же дети? – возразил Лесник. – Те, что из вашей деревни? Откуда нам знать, что они у тех фейри, которые направляются к ущелью?

– Я бы разделил наши силы, если б имелся другой след, по которому можно было бы пойти, но его нет.

Возражений не последовало – хотя бы потому, что, как справедливо заметил Табаси, ничего другого им не оставалось.

– Так куда же делись остальные фейри? – спросила Церера у Лесника.

– Им могли помочь гарпии, – ответил он. – Или же…

Лесник покачал головой, не желая заканчивать фразу, поэтому Церера сделала это за него:

– Или же они оставили ложный след, чтобы увести нас в сторону.

– Мы можем приписывать им большее коварство, чем следовало бы, – буркнул Лесник.

– А такое возможно, когда речь идет о фейри?

Жители деревни уже вновь двинулись в путь. Лесник тронул каблуками свою кобылу.

– Все когда-то бывает впервые, – сказал он.

* * *

Они держались позади следопытов – просто на тот случай, если те потеряют след Баако и им придется возвращаться по собственным следам: не отклоняясь от их пути, они не рисковали стереть какие-либо признаки беглецов. Ехали верхом только Церера с Лесником. Остальные передвигались на своих двоих, но практически бегом и почти без остановки, и даже через пару часов, когда солнце миновало зенит, не проявляли ни малейших признаков усталости. Местность была холмистой и лишенной деревьев, но трава была высокой, а земля местами настолько расклякшей, что Церера подумала, что наверняка и сама сумела бы проследить за продвижением Баако, настолько четкими были отпечатки его ног. Остаточная боль от проведенной Саадой операции на запястье заметно ослабла, но к ней присоединилась другая, о которой Церера размышляла с тех самых пор, как они тронулись в путь, – точно так же, как обдумывала и образы из своих сновидений.

Над головами у них пролетела одинокая птица, но слишком высоко, чтобы определить ее вид. Какова бы ни была ее цель или пункт назначения, она тоже направлялась на запад. Прямо в тот момент, когда Церера собиралась вернуть свое внимание земле под ногами, более крупная птица – сокол или ястреб – вдруг камнем упала с высоты, используя солнце для маскировки своего снижения, и нацелилась на одинокую путницу. Она падала так быстро, что Церера едва могла уследить за ее траекторией – крылья у нее были плотно прижаты к телу, чтобы лучше противостоять сопротивлению воздуха. И только в самый последний момент хищник изменил позу, расправив крылья и выпустив когти, готовый удариться в свою жертву, но…

Но первой птицы уже не было там, куда он нацелился. В последний момент та метнулась в сторону и не только избежала смерти, но теперь еще и нависла над охотником. Тот, ослабленный неудавшейся атакой, и сам превратился в добычу. Когда вся группа остановилась, чтобы понаблюдать за результатом, меньшая птица метнулась к