А пока суд да дело, Кожухов будет продолжать нажим на своего зятя. Это давление заметно нарастает в последние дни, когда они стали быстро отдаляться друг от друга. Кризис, началом которого послужили события первого и второго мая, лишь ускорил наметившийся между ними разрыв. Ни одно из выставленных «папой» требований Казанцев выполнять не намерен. К чему это может привести уже в обозримом будущем, догадаться, в общем, несложно. Когда в обороте крутятся колоссальные деньги, а над всей этой финансовой кухней довлеют коренные интересы мощных держав, жизнь человека, даже такого «раскрученного», как Алексей Казанцев, не стоит и ломаного гроша.

— Аккуратно, Анатолий Иваныч, очень аккуратно... — в унисон своим тревожным мыслям произнес Казанцев. — Я бы даже сказал: предельно аккуратно. Чтобы комар носа не подточил.

В машине они были вдвоем: начальник СБ Бочаров за рулем «мерса», банкир по обыкновению расположился на заднем сиденье. Личный водитель и секретарь Казанцева остались в городе, «янтарный барон» в поездку на косу взял лишь минимальную охрану.

Бочаров вел машину с прежней невозмутимостью, прозвучавшая только что реплика не имела никакого отношения ни к скорости их передвижения, ни к его мастерству водителя. Он давно уже научился понимать своего патрона с полунамека.

— Держите вашего специалиста наготове.

— Я понял, — кивнул Бочаров. — Вас интересуют детали?

— Естественно. Это тот самый случай, когда мне необходимо будет знать мельчайшие нюансы.

— Изложить их прямо сейчас?

Казанцев отреагировал после небольшой паузы:

— Нет. Всему свое место и время.

* * *

Казанцев, конечно, лукавил перед своим тестем: никакие они не сиамские близнецы. И если один из них паче чаяния преставится, другой после этого прискорбного события может жить долго и счастливо, унаследовав вдобавок чужое имущество. Если, конечно, не сваляет дурака.

Временами банкир отвлекался от своих потаенных мыслей и принимался разглядывать мелькавшие за окном виды. Живописный ландшафт Куршской косы всегда действовал на него умиротворяюще. Он слишком зациклился на своих проблемах и нуждался в небольшом отдыхе. А здесь ему хорошо, покойно. Можно поразмыслить в одиночестве. Семь раз отмерить. А еще лучше — сто семь. Но резать, как ни крути, все разно придется. Других вариантов он для себя пока не видит.

Тьфу ты, черт — опять двадцать пять...

Позади остался Лесной с его редкими одноэтажными домами. Узкая лента шоссе временами отклонялась от направления меридиана, огибая параболические дюны, подковами расположившиеся поперек косы, и тогда сквозь тонированные стекла автомобиля можно попеременно увидеть то бело-песчаную полоску пляжей и уходящие за горизонт морские дали, то окаймленные высохшими водорослями, преимущественно пронзительно-синих и фиолетовых оттенков, берега залива. Угнездившиеся на склонах озелененных дюн сосны норовили проткнуть своими острыми верхушками-иглами блекло-голубое прибалтийское небо. Среди мелькавших за окном массивов горной сосны встречаются частые вкрапления густых разлапистых елей, березовых рощиц и краснолистых дубов. Изредка попадаются и так называемые волки: ветвистые быстрорастущие сосны, чьи могучие стволы и толстые нижние ответвления отливают на солнце благородной медью.

Казанцев, как человек, не лишенный вкуса и тяги к прекрасному, высоко ценил неброскую красоту местных ландшафтов. Но лучше, пожалуй, чем знаменитый немецкий географ и путешественник Александр Гумбольдт, об этих местах никто не сказал: «Куршская коса настолько своеобразна, что ее необходимо увидеть, как Италию или Испанию, если хотим доставить душе нашей чудесные виды».

* * *

— Кстати, Наталья Александровна нынче тоже гостит на косе, — подал реплику Бочаров. Естественно, что он был в курсе многих семейных тайн своего патрона. Знал он и то, что отношения в семействе Казанцевых далеки от идеальных. Впрочем, вел он себя тактично, к тому же умел держать язык за зубами.

— Да? — разочарованно произнес Казанцев. — Я думал, супруга осталась в Светлогорске. А где она обосновалась? В резиденции или «романском»?

— На ближней даче.

Показалась развилка, от двухрядки ответвлялась узкая незаасфальтированная дорога, по ней можно было проехать к заливу.

— Так куда прикажете, Алексей Игоревич? В резиденцию?

И здесь семейство Кожуховых решило не оставлять его в покое. Хотелось побыть наедине, поразмыслить. Отмерить положенное количество раз... А тут Наталью принесло на его голову.

Ну не бегать же ему от собственной жены?! Это не только глупо, но и смешно.

— Отставить резиденцию. Подбросьте меня к «романскому» домику.

Помимо роскошного городского особняка, расположенного в северной части города неподалеку от Ботанического сада, Казанцев располагал тремя загородными резиденциями. И все они выглядели на разный лад, так, как будто их владельцами были три разных человека.

Одна из его «дачек», построенная в девяносто шестом году, так называемая «атлантическая» вилла, расположена в окрестностях курортного городка Светлогорск, на самом берегу Балтийского моря, километрах в четырех к востоку от дачи Сан Саныча. Особняк возводился по эксклюзивному проекту финскими специалистами. Стены почти сплошь из стекла, несущие конструкции изготовлены из особо прочных хромированных металлических сплавов. Вилла производит впечатление ультрасовременного сооружения и своим легким летучим силуэтом напоминает наполненный ветром парус океанского клипера. В обычную для Прибалтики пасмурную погоду цветовая гамма дома серебристо-черная, люминесцентная. В солнечные же дни модерновое здание блестит и переливается всеми своими округлыми гранями, как драгоценный алмаз на свету.

Две другие дачи расположены на заповедной Куршской косе, неподалеку от поселка Рыбачий. Находятся они на небольшом расстоянии друг от друга. Представительский особняк обошелся Казанцеву в сумму порядка двух миллионов долларов. Когда согласовывался проект под строительство резиденции, «янтарный барон» выставил два основных условия: во-первых, будущая усадьба должна идеально вписываться в ландшафт косы (ибо ему не хотелось нарушить сложившуюся здесь природную гармонию), а во-вторых, ему не по нутру был так называемый «новорусский» стиль архитектуры, представляющий собой помесь помпезности и дурновкусицы, поэтому он предпочел бы иметь дом, в котором были бы незаметны затраты владельца, вернее, эти затраты не должны были мозолить людям глаза.

Архитекторы поступили в соответствии с требованием заказчика: поскольку природный ландшафт сам по себе идеален и не требует какой-либо коррекции, то решено было упаковать фрагмент пейзажа в архитектурную оболочку и сделать это так, чтобы сама усадьба стала частью местной природы.

Задумка была точно воплощена в реальность. Двухэтажный и довольно протяженный особняк с его службами и пристройками как бы делит центральную часть усадьбы на две зоны. Первая — «парадный двор» с въездом в подземный гараж, круговым променадом и торжественным портиком, все это выглядит впечатляюще и вместе с тем замаскировано самой природой. Вторая зона — мини-парк, представляющий собой лишь слегка «окультуренный» массивчик леса, расположенный в седловине между двумя высокими озелененными дюнами.