– Спасибо, самое время закурить.

Вся толпа повернулась к стенду над судейской будкой, и наступила напряженная тишина.

– И чего это они всегда так долго думают, неужели так сложно решить? – пожаловалась Кэнди. – Я так расстроилась… еще минута – и просто не выдержу, мне срочно нужно в туалет.

– Вывешивают! – крикнул Шон.

– Кто победил? – Кэнди подпрыгивала, стараясь увидеть результат через головы стоящих, но вдруг резко перестала – лицо ее было тревожно.

– Номер шестнадцать! – заорали Дафф с Шоном громовыми голосами. – Пассат!

Шон двинул Даффа кулаком по корпусу, Дафф согнулся пополам и головой сломал сигару Шона пополам. Потом они с двух сторон подхватили Кэнди и прижали к себе. Она сдержанно взвизгнула и едва отбилась.

– Прошу прощения, – пискнула она и убежала.

– Так, надо срочно выпить, я угощаю, – сказал Шон, прикуривая изуродованный обломок сигары.

– Нет, угощаю я, теперь моя очередь, я настаиваю.

Дафф взял его под руку, и с довольными улыбками они направились к буфету. Там за одним из столиков уже сидел Градски, и с ним Макс. Дафф зашел Градски за спину, одной рукой поднял с его головы цилиндр, а другой взъерошил жалкие остатки его волос:

– Ничего страшного, Норман, не все же тебе одному выигрывать.

Градски медленно повернулся, забрал у него шляпу, пригладил волосы, и глаза его налились желтым светом.

– Он собирается что-то сказать, – взволнованно прошептал Дафф.

– Я с вами согласен, мистер Чарливуд, все время выигрывать нельзя, – сказал Норман Градски. Он проговорил это отчетливо, без запинки, разве что слегка спотыкаясь на звуке «в», – этот звук всегда представлял для него трудность. Потом поднялся и, водрузив шляпу на голову, вышел.

– Чек я пришлю вам в контору в понедельник утром, – тихо сказал Макс, не отрывая взгляда от крышки стола. Потом встал и последовал за Градски.

Шон вышел из ванной комнаты с всклокоченной бородой и с полотенцем на чреслах.

Напевая старинную песенку, он налил из хрустальной бутылочки на ладонь лавровишневой воды и принялся втирать ее в голову. Дафф, сидя в кресле с позолотой, наблюдал за процессом. Шон тщательно причесался и улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Красавец, – сделал он комплимент отражению.

– Толстеешь, – проворчал Дафф.

– Да это же мышцы, – обиделся Шон.

– И задница как у бегемота.

Шон снял полотенце, повернулся к зеркалу задом и стал разглядывать себя через плечо.

– Да ты сюда гвоздь молотом не загонишь, – возразил он.

– Молчал бы уж лучше, – простонал Дафф. – Твой юмор по утрам, как свинина на завтрак, трудно переваривается.

Шон достал из комода шелковую рубашку, помахал ею перед собой, как тореадор мулетой, и с победным видом накинул на себя.

– Оле! – иронически усмехнулся Дафф.

Шон надел штаны и сел обуваться.

– Что-то ты сегодня не в духе, – сказал он.

– Только что на меня обрушился ураган эмоций, едва спасся!

– А в чем дело?

– Кэнди хочет венчаться в церкви.

– Это плохо?

– Ничего хорошего.

– Почему?

– Ты что, забыл?

– А-а-а… у тебя есть жена.

– Вот именно, жена.

– Ты говорил про нее Кэнди?

– Боже мой, конечно нет, – с ужасом на лице ответил Дафф.

– Да, проблема. А что скажешь про мужа Кэнди? Разве это не ставит вас в равное положение?

– Нет, не ставит, он давно на небесах.

– Так это ж очень удобно. Кто-нибудь еще знает, что ты женат?

Дафф покачал головой.

– А Франсуа?

– Нет, я ему не говорил.

– Тогда в чем проблема? Тащи ее в церковь и женись на здоровье.

Но Дафф был явно встревожен:

– Пойми, я не против жениться вторым браком в магистрате – подумаешь, обману пару пожилых голландских чиновников, но идти с ней в церковь… – Дафф покачал головой.

– Да об этом знать буду только я один, – сказал Шон.

– Да, ты… а еще Он. – Дафф поднял глаза кверху.

– Дафф… – заулыбался Шон, – Дафф, мальчик мой, неужели у тебя есть моральные принципы? Совесть проснулась? Это же поразительно!

Дафф смущенно поежился.

– Постой, дай мне подумать. – Шон театрально приложил руку ко лбу. – Кажется, я понял, что надо делать. Да-да, именно так.

– Ну-ну, не томи, выкладывай. – Дафф подался на стуле вперед.

– Пойди к Кэнди и скажи, что ты все устроил. Что ты не только готов венчаться с ней в церкви, но даже собираешься построить собственную.

– Чудесно, – саркастически пробормотал Дафф, – прекрасный способ избавиться от моих затруднений.

– Дай закончить, – сказал Шон и принялся укладывать сигары в серебряный портсигар. – И еще скажи ей, что ты бы хотел совершить и гражданский обряд тоже, – я думаю, так всегда делают члены королевской семьи. Об этом, кстати, ей тоже скажи – она сразу растает.

– И все-таки я тебя не совсем понимаю.

– Потом ты строишь в нашем саду собственную часовню, мы находим чудака с внешностью посолидней, наряжаем его в попа, учим, что надо говорить. И Кэнди счастлива. Сразу после венчания священник садится в дилижанс и отчаливает в Кейптаун. Ты ведешь Кэнди в магистрат – и тоже счастлив.

Дафф ошеломленно смотрел на него несколько секунд, потом лицо его само собой расплылось в огромную, до ушей, улыбку.

– Ты гений, чистый гений, тебя мне сам Бог послал!

Шон застегнул пуговицы жилетки.

– Пустяки, – сказал он. – А теперь прошу извинить, меня ждет работа. Кому-то надо ведь зарабатывать, чтобы другой мог удовлетворять свои дикие фантазии.

Шон надел пальто, взял трость и помахал ею. С золотым набалдашником она весила не меньше ружья ручной работы. Шелк рубашки, касающийся тела, ореол ароматов лавровишневой воды вокруг головы – как приятно все это чувствовать, как поднимает настроение!

Он сошел по лестнице. Во дворе гостиницы уже ждала карета с Мбежане на козлах. Слегка наклонившись под весом Шона, обитая мягкой кожей карета приняла его в свои объятия. Он закурил свою первую сегодня сигару, и Мбежане улыбнулся:

– Я тебя вижу, нкози.