– Или, вернее говоря…

– Да, Габриэлла?

– Нет, ничего особенного, – сказала она, почувствовав внезапную потребность уйти, и, сознавая, что это будет выглядеть нехорошо, еще раз покинула совещание и пошла в туалет.

Потом Гране будет вспоминать, как смотрела там в зеркало на собственное лицо и пыталась понять, что же она такое видела. Неужели Хелена Крафт покраснела? Что же это в таком случае означало? Наверняка ничего, решила Габриэлла, абсолютно ничего, и даже если она действительно усмотрела в лице начальницы стыд или вину, это могло относиться к чему угодно – скажем, к мелькнувшей у нее в голове какой-то неловкой мысли… Габриэлла подумала, что на самом деле знает Крафт не слишком хорошо. Впрочем, она все-таки не сомневалась в том, что Хелена не послала бы ребенка на смерть ради какой-то финансовой или другой выгоды… нет, такое невозможно. Габриэлла просто стала параноиком, классическим чокнутым шпионом, которому повсюду видятся «подсадные утки», даже в собственном зеркальном отражении. «Идиотка», – пробормотала она, грустно улыбнувшись сама себе, чтобы отбросить всякие глупости и вернуться к реальности. Но на этом все не закончилось. В эту секунду ей показалось, будто она увидела у себя в глазах некую новую истину.

Она почувствовала, что похожа на Хелену Крафт. Похожа на нее в том смысле, что хочет считаться способной, амбициозной, и чтобы начальники похлопывали ее по плечу, – а ведь это стремление может быть не только положительным. Если среда, в которой ты работаешь, нездорова, с подобными наклонностями ты рискуешь сам стать нездоровым – и кто знает, возможно, желание угождать приводит людей к преступлениям и аморальным поступкам столь же часто, как злоба и алчность.

Люди хотят вписаться, проявить себя с лучшей стороны – и совершают ради этого невообразимые глупости. Внезапно Габриэлле подумалось: может, именно так получилось и здесь? Во всяком случае, Ханс Фасте – ведь, наверное, именно он был их источником в группе Бублански? – сдал им информацию, поскольку это являлось его задачей, и ему хотелось заработать очки у Службы безопасности, а уж Рагнар Улофссон проследил за тем, чтобы Хелена Крафт познакомилась с каждой мельчайшей деталью, потому что она его начальник, и ему хочется быть на хорошем счету, а потом… да, потом Хелена Крафт, возможно, передала информацию дальше, поскольку ей тоже хотелось продемонстрировать свои способности. Но кому? Шефу Государственного полицейского управления, правительству или иностранной службе безопасности – скорее всего, американской или английской, которая, возможно, в свою очередь…

Продолжать мысль Габриэлла не стала и вновь задалась вопросом, не съехала ли у нее крыша. И хотя ей казалось, что так, пожалуй, и есть, она чувствовала, что не доверяет своей группе. И подумала, что ей, конечно, тоже хочется быть хорошим специалистом, но совсем необязательно в духе Службы безопасности. Ей хотелось только, чтобы Август Бальдер уцелел…

Увидев перед собою вместо лица Хелены Крафт глаза Эрики Бергер, Габриэлла поспешила к себе в кабинет и достала свой «Блэкфон» – тот самый телефон, которым обычно пользовалась при разговорах с Франсом Бальдером.

Эрика Бергер снова вышла на улицу, чтобы иметь возможность спокойно разговаривать, и теперь, стоя перед книжным магазином на Гётгатан, раздумывала, не совершила ли глупость. Но Габриэлла Гране так аргументировала свою речь, что не дала Эрике ни малейшего шанса от нее отделаться. Дружба со слишком умными женщинами обладает одним минусом – они видят тебя насквозь.

Габриэлла не только вычислила, что у Эрики было за дело. Она также убедила ее в том, что чувствует моральную ответственность и ни за что на свете не выдаст укрытия, каким бы нарушением профессиональной этики с ее стороны это ни считалось. Она сказала, что считает себя виноватой, и поэтому хочет помочь, и сейчас же перешлет ключи от своего дома на Ингарё, а также проследит за тем, чтобы описание дороги попало на зашифрованное приложение, созданное Андреем Зандером согласно инструкциям Лисбет Саландер.

Чуть подальше на Гётгатан упал нищий, по тротуару разлетелись два мешка пластиковых бутылок, и Эрика бросилась помогать. Но довольно быстро вставший на ноги мужчина от любой помощи отказался, и Эрика, грустно ему улыбнувшись, пошла обратно в редакцию.

Когда она вернулась, Микаэль выглядел совершенно измученным и выбитым из колеи. Волосы у него стояли дыбом, а рубашка торчала из брюк. Таким изнуренным Эрика его давно не видела. Тем не менее она не забеспокоилась. Когда его глаза горели таким образом, его уже было не остановить. Значит, он вошел в состояние абсолютной концентрации и не выйдет из него, пока полностью не разберется с этой историей.

– Ты нашла укрытие? – спросил он.

Эрика кивнула.

– Пожалуй, лучше ничего больше не говори. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше, – продолжил он.

– Звучит разумно. Но будем надеяться, что это ненадолго. Мне не нравится, что за мальчика отвечает Лисбет.

– Может, они хорошо подходят друг другу, кто знает…

– Что ты сказал полиции?

– Слишком мало.

– Не лучший момент для сокрытия сведений.

– Да уж…

– Возможно, Лисбет согласится сделать какое-нибудь заявление, чтобы тебя немного оставили в покое.

– Сейчас я не хочу на нее давить. Я за нее волнуюсь. Попроси, пожалуйста, Андрея узнать у нее, не послать ли нам туда врача?

– Хорошо. Но знаешь…

– Да…

– Я вообще-то начала думать, что она поступает правильно, – сказала Эрика.

– С чего вдруг?

– Потому что у меня есть свои источники. Складывается впечатление, что в настоящий момент здание полиции не является особенно надежным местом, – ответила она и решительным шагом направилась к Андрею Зандеру.

Ян Бублански в одиночестве стоял у себя в кабинете. Ханс Фасте в конце концов сознался в том, что все время информировал Службу безопасности, и Бублански, даже не выслушав его оправдания, отстранил его от расследования. Но хотя тем самым он получил дополнительные доказательства того, что Фасте – ненадежный карьерист, ему было очень трудно поверить в то, что парень также снабжал информацией преступников. Бублански вообще с трудом верил в то, что кто-либо это делал.

Конечно, даже в полиции имеются коррумпированные и испорченные люди. Но выдать хладнокровному убийце маленького мальчика-инвалида – это нечто иное, и Бублански отказывался верить, что кто-то из коллег способен на подобное. Возможно, информация просочилась наружу каким-то другим образом. У них могли прослушать телефоны или хакнуть компьютеры, хотя он не думал, чтобы они заносили в какой-нибудь компьютер информацию о том, что Август Бальдер может нарисовать преступника, или тем более о том, что он находится в Центре помощи детям и молодежи под названием «Óдин». Бублански попытался связаться с руководителем СЭПО Хеленой Крафт, чтобы обсудить это. Однако, хотя он подчеркнул важность вопроса, она ему не перезвонила.