Но радость-то какая! Ненавистная Вероника вытворила нечто феноменально возмутительное и гадкое, и это нечто перечеркнуло все ее заслуги перед фирмой, подразумевай – перед Леонидом.

– Да ты что?! – изобразив удивление и одновременно озабоченность, проговорила Лера. – Не могу в это поверить. А что же конкретно она наговорила?

– А конкретно то, что она разнесла по фирме сплетню, что тебя якобы держали в обезьяннике в отделении полиции за кражу из супермаркета. Шампуней, что ли… Причем упорствует, ссылается на какого-то судебного пристава, который ей об этом сообщил. Ты можешь себе представить, каково мне было это от Витьки Панкратова услышать? А потом от Элеоноры? Я в бухгалтерию к ней зашел, а она с ходу с расспросами сочувственными. Типа, ну как там Валерия Львовна, не болезнь ли это у нее клептомания. Конечно, я тут же у нее и узнал, откуда ноги выросли, и допрос Веронике учинил. Разрыдалась, жаба. Принялась на ходу сочинять, пристава описывать, который ей являлся. Оказывается, ты прикинь, судебные чиновники нынче расхаживают по делам юриспруденции с принтом товарища Че на майке и кроссовках на босу ногу. Не могла чего-нибудь поумнее придумать. Или это у нее летнее обострение, как считаешь?

– А такое бывает? – машинально спросила мужа Валерия, одновременно сопоставляя в голове события и факты.

– А фиг его… Мне по барабану. Короче, буду новую секретаршу подыскивать. Возомнила о себе, понимаешь, что свет клином на ней сошелся. У которых два лица и одна задница, мне на фирме на фиг не нужны. Тем более незаменимых людей нет. Тем более в наше время.

Хотя окончание фразы он произнес уже не так твердо.

Держа возле уха мобильник, Лера посмотрела на тощую фигуру Константина.

Упершись ладонями в колени, тот все еще кхекал и в промежутках выкрикивал всякие обещания в сторону зачехленных рогов Майины, торчащих из смородиновых кустов.

Нет, ну каков нахал, однако!

Такое наплести про Леру, и не где-нибудь, а на фирме мужа! Мог бы что-нибудь поблагороднее придумать, ан нет, все его поприкалываться тянет. Юморист. Правда, он и помог тогда с информацией, нужно быть справедливой. И стерва Грушина, благодаря его приколу, теперь вообще обломается, как любит выражаться тот же Костик. Так что, получается, Лера ему еще и освобождением от гнета мужниной секретарши будет обязана. Просто универсальный супергерой, а не сосед по даче ей достался.

За «Скворечник» Лера не переживала. Найдется кто-нибудь, и не хуже этой Грушиной найдется. Зато для самой Валерии как все ловко сложилось! На редкость ловко и удачно. Новую секретаршу для мужа она подберет сама. Подберет, подружится с ней, кофеек будут вместе попивать, сплетни сплетничать. И больше Валерия не будет напрягаться, готовясь к неизбежному общению с тихой сволочью из приемной. И не будет после каждого проигранного сета латать самооценку, выделывая за рулем джипа опасные маневры на сложных магистралях столицы. А что до крысы Грушиной, так она заслужила такой финал.

– Поужинаем у «Игната»? – спросил Леонид.

– Отличная идея, солнце. Конечно. Заедешь за мной? Или встретимся в ресторане?

– А как тебе удобнее? Могу заехать. Куда? На дачу? Или ты хочешь сначала домой…

– А знаешь, Воропаев, – перебила мужа Валерия, не дослушав фразу, – я тут кое-что вспомнила, Грушина не врет. Был такой случай. Не, не, не… Успокойся, в обезьяннике я не сидела и клептоманией не страдаю.

Леонид помолчал оторопело. Потом выдавил:

– Не сидела, но случай был?

– Ну, типа того. Даже не знаю, почему я тебе раньше про это не рассказала? Видать, из головы вылетело.

Вылетело, как же. Костик был командирован в приемную к Грушиной с конкретной задачей: выяснить хоть что-то о гипотетической «киске» босса. Теперь-то Лере было стыдно за свое поведение. Так зачем ставить в известность мужа о стыдных поступках? И обидеться Ленька может за ход ее мыслей. Вдобавок ей не хотелось выставлять себя перед ним ревнивой дурой. Ревнивой неуравновешенной истеричкой.

Она бы и промолчала, эпизод-то был малозначащий, хотя и принесший отличные дивиденды. Турнет Лёнька с фирмы эту заразу, так и радуйся. К чему все усложнять? Но тут некстати встрепенулся маленький настырный червячок, наподобие светляка, живущий в области правого виска под черепной коробкой, и пропищал, что все слышал, и замысел ее понял, и предупредил ехидно, что в покое потом ее не оставит. С червячком она иногда бодалась, но за годы жизни усвоила, что лучше с ним не конфликтовать, а то себе дороже.

Однако сейчас-то он с какой стати вмешивается?

«Да ты что?! – с негодованием обратилась к въедливому цензору Валерия. – Ты вообще понял, за кого заступаешься? За эту злобную гарпию?»

Червячок скривил презрительную гримаску.

«Да ты сам пораскинь мозгами, это же явно закон кармы над ней осуществляется! То есть воздаяния! Ты что, про карму ничего не слышал? Зачем нам в это дело лезть? Без нас уже разобрались».

Червячок цинично сплюнул и отвернулся.

Лера пустила в ход последний довод:

«Но она же растрепала? Растрепала. Непроверенный факт разнесла, еще и смаковала небось при этом. Да хоть бы и проверенный! Могла бы и в секрете держать, а не ставить в известность весь мегаполис о позорном поступке жены босса. Вот пусть теперь и огребает. Вполне по заслугам».

Червячок притворно зевнул и спросил скучным голосом:

«Все?»

Лера тяжко вздохнула. И, спотыкаясь на каждом слове, рассказала мужу, кто при чем и почему. Под конец извинилась за то, что так скверно на его счет предполагала, но тут же заявила, что для нее это простительно, поскольку она пребывала в жуткой панике и цеплялась за любую версию, лишь бы покончить с неизвестностью.

Леонид, выслушав ее, проговорил озадаченно:

– Валерия, а есть ли еще что-то, о чем я пока не в курсе?

– Тебе известно практически все, – уверила его Лера. – Может, осталась парочка пустяков, но о них я тебе как-нибудь потом… Не злись, Воропаев. Ты же не думаешь, что это я Костяна надоумила такую чушь твоей секретарше ляпнуть?

Леонид усмехнулся:

– Нет, конечно, не думаю. Ты посоветовала бы жертву охмурить, а не одурачить, верно? Только я не понял, почему ты сама не поговорила с Грушиной, а шпиёна направила?

После некоторого замешательства Лера сказала:

– Видишь ли, Леонид. Я предположила, что Вероника Степановна не захочет открыть мне горькую правду, чтобы не причинить боль.

– А. Ну да, – проговорил слегка озадаченно Воропаев. – Значит, с этим разобрались. Инцидент реально имел место. Получается, что Грушина не клеветала. Но растрезвонить-то она растрезвонила?

– Практически, выставила нас на