Это стоило мне Абрама. Это может стоить мне Банни.

Боже, надеюсь, этого не произойдет. Я этого не переживу.

— Ой, чего ты такой угрюмый? Вот, я знаю, что вас обоих развеселит. — Он соскользнул со стола и подошел туда, где я остановился рядом с Банни. Она смотрела на меня испуганными глазами, постоянно поглядывая на Эрена. Он справится. Он проходил через худшее.

Мне нужно в это в это верить, иначе я сейчас потеряю голову.

Я опустил глаза, пока мужчина поднял мой подбородок. Банни наблюдала с гробовым молчанием.

— Ох! — Он рассмеялся и согнулся пополам от болезненного удовольствия, которое получал от происходящего. — Вот почему она думала, что умираешь именно ты. Вы же близнецы. Жаль, ты не видел, как она расстроилась. Это бы растопило твоё сердце. — Он грубо отпустил мою челюсть и обошёл меня сзади. — Она называла тебя Кости. Должен признать, твой бесполезный братец многое запорол, но он не подвел, когда дело дошло до твоей безопасности.

Я стиснул зубы, стараясь поверить, что остальная часть Малума не захвачена. Если это произошло, мы все умрем здесь. Банни снова посмотрела на меня, и в этот раз я встретил её обеспокоенный взгляд. Она будто сникла от нашей связи, должно быть, чувствуя тот же страх и безнадежность, что и я.

— Давай посмотрим, насколько она о тебе заботится. Иди сюда. — Он протянул ей руку. Нет. Он не сделает этого. Он не посмеет.

Я дернулся, пытаясь освободиться от двоих, которые удерживали меня, но они только сильнее сжали мои путы.

Она смотрела на меня, в основном сбитая с толку, но её глаза говорили, что она знала: я приложил к этому руку. Предательство, застывшее в ее взгляде, пронзило меня насквозь. Она медленно поднялась и пошла к нему.

Я покачал головой. — Банни. Отойди от него.

В ее глазах была боль, но больше — решимость. Тогда я понял: она готова на всё, чтобы вытащить нас отсюда. Я хотел сказать ей, что это глупо. Капитан никогда нас не отпустит. Никогда её не отпустит.

— Я хочу, чтобы ты была паинькой. Если будешь вести себя хорошо, я не пущу пулю в голову твоему парню, ладно? Веди себя хорошо — и никто не умрёт, — сказал он ей, обращаясь к её покрытому синяками лицу, и я снова инстинктивно забился в своих связках, но безуспешно.

Она заметно дрожала, но медленно кивнула. Он развернул её лицом ко мне, и я тут же отвернулся. Я не стану смотреть. Не могу. Но мужчины прижали меня к земле, и тяжёлый ботинок опустился на мою голову, заставляя смотреть в их сторону.

Мужчина достал член и схватил Банни за горло. Он собирался заставить ее отсосать у него.

Нет. Нет. Нет.

Я закричал и попытался встать. Мне удалось сбить парня, стоявшего у меня на голове, но второй поднял свой М16, собираясь выстрелить в меня. В этот момент гулкий голос наполнил комнату.

— Что здесь происходит?

Все замерли и обернулись к двойным дверям.

Человек в черной тактической экипировке стоял, заложив руки за спину. Его глаза были холодны и отстранены, светлые волосы аккуратно зачесаны набок, но он не смотрел ни на кого, кроме моей драгоценной Банни.

Он смотрел на нее так, словно видел привидение. Его темные брови приподнялись, а острые линии челюсти напряглись, когда он сглотнул.

Шокированный вдох Банни пронзил меня, словно холодная вода. Она пробормотала, будто тоже увидела привидение:

— Дженкинс?

Глава 36

Нелл

Дженкинс.

Вот он стоит здесь. Не призрак. Не мертвый.

Мой разум пуст от всего, что не касается его. Я вижу только нашу историю. Наши раны.

Теперь он выглядит старше. Шрамы вокруг его левой скулы остались с той ночи, когда я видела его в последний раз. Две длинные изогнутые линии делают правую линию подбородка более строгой. Его глаза никогда не были такими темными и бессердечными. Какие ужасы ему пришлось увидеть, чтобы стать еще более равнодушным, чем он был?

Его глаза расширились, когда он узнал меня. У Дженкинса всегда была стройная фигура, но черная тактическая форма, которую он носит, показывает, что за последние два года он набрал вес. Мне хочется задать ему столько вопросов. И сказать так много всего.

Я не могла понять, испытываю ли я радость или горе. Он жив. Но как он мог стать частью этой организации? Что привело его сюда?

Дженкинс сделал несколько вдохов, прежде чем перевести взгляд на человека в маске рядом со мной. Тьма опустилась на его глаза, когда он заметил, что член мужчины все еще снаружи и в его руке. Мои вены похолодели, когда Дженкинс небрежно подошел к нам. Тьма в его взгляде заставила мое сердце вновь забиться. Я стала самым жестоким солдатом только потому, что училась у него. Он научил меня всему. Его мысли — мои мысли.

Брэдшоу смотрел с замешательством и тревогой. Наши взгляды встретились на мгновение, прежде чем Дженкинс заговорил, отвлекая мое внимание.

Его голос был хриплым, низким. Я не думала, что услышу его снова, но цепляюсь за каждое слово.

— И что ты, по-твоему, делаешь, Грег? — спросил Дженкинс с совершенно пустым выражением лица. Я молча наблюдала, как Грег снял маску и положил ее рядом с собой.

И тогда я поняла, что Грег не босс. Я снова подняла глаза на Дженкинса, и он встретил мой взгляд. Наши души задержались на мгновение, словно проверяя воды времени. Мы все еще знаем друг друга? Мы все еще убили бы друг за друга?

Дженкинс — лидер Призраков.

Мои мысли прервались, когда Грег сглотнул и пробормотал: — Э-э, ну, я просто собирался развлечься с…

Дженкинс не дал ему закончить. Он крутил свой боевой нож в руке, прежде чем всадить его в череп Грега.

Я видела, как он убивал таким образом сотни раз. Может, и больше. Я ничего не почувствовала, когда тело Грега яростно содрогалось на конце клинка Дженкинса, а затем упало со стола и затихло. Дженкинс не отпускал нож, и мозговая ткань вылилась наружу. Рана на голове Грега дергалась, вероятно, это были его последние воспоминания, если это вообще та милость, которая нам доступна.

Дженкинс сделал глубокий вдох, снял черные перчатки и бросил их на безжизненное тело Грега. Затем он перевел свое внимание на меня, бросив любопытный взгляд на Брэдшоу, чей взгляд был куда менее