К увязшему в бою левому флангу стали подтягиваться другие разведчики. Становилось очевидным, что численность отрядов примерно равна.

Кто-то из своих обогнал приятелей, затем слева хлопнула граната, и осколок впился в дерево рядом с Тони. Зазвенела сталь, послышался вскрик, и Джим с Тони рванулись вперед.

Они выскочили на небольшое пространство, где уже вовсю мелькали ножи – противники сошлись в рукопашной.

Заметив, что Верди лежит, а на Шульца наседают двое, Джим бросился на подмогу, но кто-то подставил ногу, и Джим покатился по траве, потеряв кепи и ударившись головой о ствол дерева. Тем не менее автомат он не выпустил и быстро выстрелил наугад – туда, откуда ждал нападения. Следом за его выстрелом прозвучал второй, и на Джима рухнул его преследователь.

Сбросив тело, Симмонс вскочил на ноги и увидел Шульца с окровавленным ножом.

– Отходим! – закричал тот идиотским голосом, чтобы свои поняли, что это уловка, между тем противник знал, что следом за отходом разведчиков последует очередной артналет.

Начавших было отступать Джима и Тони Шульц грубо толкнул за высокий куст и сам присел с автоматом наготове, прокричав для верности еще раз:

– Отходим все!..

Прием сработал – заросли расступились и появились чужаки. В темно-зеленых хламидах, скрывавших даже лица, они напоминали лесных призраков. Двигались эти люди быстро, удивительным образом ухитряясь при этом не шуметь. Джим и Тони ударили из автоматов одновременно, однако, несмотря на короткую дистанцию, ручаться за результат они не могли.

Снова зазвенели ножи, но уже в лесной чаще – в трех метрах ничего нельзя было разобрать. Стрелять из автоматов и бросать гранаты в такой ситуации было невозможно.

Громко ругаясь, с кем-то сцепился Ли Чиккер. Яростно ревущим клубком они с противником покатились по земле, приминая кусты и снося небольшие хрупкие деревца.

На мгновение показался Госкойн – он потерял свое кепи, лицо его было в крови. Подмигнув Джиму и Тони, он приметил впереди какое-то движение и рванулся вперед, словно цепной пес.

– Туда! – указал Тони, и они с Джимом тоже бросились в гущу сражения.

Это была схватка не на жизнь, а на смерть. Изредка звучали выстрелы, но в основном звенели ножи. Джим бил раскладным прикладом по всему, что хоть отдаленно напоминало врага. Досталось даже трухлявому дереву, заросшему зеленым лишайником.

Кто-то бил Джима в ответ, с кем-то он вступал в поединок, однако одно неловкое движение, и в чаще противники теряли друг друга, находя себе нового врага.

Неожиданно на Джима налетел крепкий парень в зеленом балахоне. Он взмахнул огромным ножом, но разведчик подставил автомат, и сноп искр отметил место, где сталь ударила о сталь. Удар был столь силен, что автомат вылетел из рук, а сам Джим оказался отброшен на колючий кустарник. Противник снова прыгнул на него, но разведчик сумел перехватить руку с ножом, крепко вцепившись в запястье и видя перед глазами зазубренное жало.

Наемник был силен, и Джим, оступившись, упал, увлекая врага за собой, но вовремя встретил его ударом головы в лицо. Получилось так сильно, что Джим услышал эхо в собственном черепе. Рука с ножом чуть ослабла и стала подаваться. Джим повторил удар, надеясь дотянуться до своего ножа, однако неожиданно получил по лицу ботинком от еще одного противника.

«Только не терять сознание!» – приказал он себе, чувствуя, как валится в кусты, и видя расплывчатый силуэт в балахоне.

«Ну все…» – подумалось Джиму, он чувствовал, что сил подняться у него нет. Однако в этот момент торжествующий враг был сбит пришедшим на выручку Тони.

Своими длинными руками он спеленал противника, как осьминог щупальцами, и не давал пошевелиться.

– Давай, Джим! Давай!.. – кричал Тони, едва удерживая плечистого наемника, а тот извивался, как змея, и пытался полоснуть Тони длинным тесаком.

Отчаянным усилием воли Джим прогнал апатию, перевалился на живот и пополз на помощь Тони, которому его противник уже нанес порез выше локтя.

Джим выхватил собственный нож, зачем-то прикрыл наемнику глаза рукой и всадил ему клинок в грудь по самую рукоять.

Удар получился смертельным. Капли крови, брызнув Джиму в лицо, заставили его вздрогнуть и отшатнуться.

Тони сбросил с себя отяжелевшее тело и, хрипло дыша, поднялся. В нескольких метрах – в окошке между веток он увидел еще одного чужака и, сорвав гранату, швырнул ее, не снимая кольца. Она ударила в цель, словно булыжник, и противник, опасаясь взрыва, ломанулся прочь – в чащу, а следом за ним в зарослях растворились его уцелевшие товарищи.

Схватившись за автоматы, разведчики открыли шквальный огонь, прочесывая джунгли. Когда расстреляли по магазину, перезарядились и стали прислушиваться, однако, кроме шороха срезанных листьев, ничего слышно не было. Лишь надрывалась где-то перепуганная выстрелами птица кабату.

Джим и Тони огляделись. На изрядно помятой полянке лежали четыре тела – трое мертвых и один раненый. Все это были чужаки – свои оставались на ногах.

Ли Чиккер зажимал рукой неглубокую рану в правом боку – его спас автоматный магазин, который, прорвав кармашек разгрузки, висел слишком низко. Смертельный удар, направленный в печень, пришелся на него, и теперь Ли Чиккер с глуповатой улыбкой смотрел на изуродованный ножом магазин.

– Я его не брошу. Я его с собой возьму, слышь, сержант?

– Тайлер, перевяжи его! – приказал Рихман, вытирая со лба кровь.

– Сейчас, – кивнул Тони и засуетился, вынимая свой индивидуальный пакет. Он и сам был ранен – весь его правый рукав пропитался кровью, однако Тони этого, казалось, не замечал.

– Ли, потом ты его тоже перевяжи! – напомнил Шульц, осматривая голову Верди. Тот в самом начале схватки получил по ней прикладом, однако не оставил Шульца одного против двоих, продолжая бороться на земле, хватая врагов за ноги и кусая их под колено.

Никому из разведчиков не удалось выйти чисто – лица у всех были, как после хорошей уличной драки. Пока шла перевязка, Госкойн и Краузе караулили с автоматами наготове, чтобы не упустить момент, если враг надумает вернуться.

Джим чувствовал себя, в общем-то, нормально, только у него было ощущение, что правая сторона головы, куда пришелся удар ботинком, становится все больше и больше. И правое ухо тоже слышало, будто через вату. Дотронувшись до правой скулы, Джим поморщился – там была сплошная ссадина, горевшая словно ожог.

– Вот сволочь, убил бы гада… – выругался он, но тут его взгляд упал на оплывающий кровью труп. Вспомнив, как резал врага, Джим судорожно сглотнул и почувствовал сильное головокружение. Пришлось сделать дыхательные упражнения – так учил его Шульц.

Рихман подошел к раненому наемнику и склонился над ним, оценивая его состояние. Затем сдернул с него капюшон и, покачав головой, произнес:

– Как будто мне знакома твоя морда… Ты слышишь меня?