Я оказалась во дворце императора.

А затем сразу – на его кровати.

Рельгор навис сверху. Возбужденный, мощный, какой-то немного дурной, хмельной от желания и адреналина недавней битвы.

Ошалевший от близости смерти и от моей внезапной податливости.

Совершенно обнаглевший и властный.

Ноздри хищно раздуваются, в глазах плещется такой коктейль эмоций, что и не пересчитать их все. Желание, жажда обладания, радость, восторг…

– Ты моя невеста! Я сегодня же отменю отбор! Скажу, что понял, что ты моя нари… Я больше не отпущу тебя. Никогда. Никуда!

Он словно приказывал. Командовал, как генерал на плацу.

И мне это нравилось. То с какой силой вбивал каждое слово в мое сознание адельтах. То с каким напором он требовал от меня остаться. То с какой твердостью он не оставлял мне выбора. Не оставлял ни шанса на обходной маневр.

Именно это я ждала столько времени!

Именно об этом мечтала!

И уже не надеялась получить.

Конечно, хотелось бы немного больше романтики. Этих сопливых розовых уговоров. «Мол, любимая, ты моя жизнь! Не оставляй меня! Прости за все грехи и огрехи!»

Но я, как истинная попаданка, научилась принимать и радоваться тому, что получила. И не страдать по тому, что писали в книгах.

Я играючи подвигала бедрами, потерлась о внушительное свидетельство желания Рельгора, которое в ответ запульсировало. Адельтах привычно уже запрокинул голову и издал слабое рычание. А затем хищно усмехнулся:

– Дразнишься?

– Да! – выпалила я. – А вот скажи-ка мне! Вельможные семьи, чьи дочери попали на отбор, не обидятся? Не организуют новое восстание?

– Не-ет! – беспечно отмахнулся Рельгор. – Все знают, что наги не сразу видят и чувствуют нари. Я мог ничего не понимать до момента, пока оказался на грани жизни и смерти. На поле брани, сегодня. Участницы заранее готовы к поражению. Выбираю не я – мое нутро. Организм, аура, все мое существо.

– А сердце?

– И сердце… И все остальное, – Рельгор сам чуть подвигался, прижимаясь стоящим колом членом к моему животу. Отдышался, прокашлялся и закончил: – Участницы отбора готовы к поражению. Ведь это не мой сознательный выбор. Я не могу этим управлять. Никто из оборотней не в силах. Нагини это хорошо знают. Как и их семьи. Я знаю императоров, которые устраивали три, четыре отбора, прежде чем нашли свою нари… И участницы уходили ни с чем…

– Ну если все так…

– Ты моя! – прервал мои размышления Рельгор. – Моя и точка! Это даже вообще не обсуждается!

– Ишь, раскомандовался, чешуйчатый! – усмехнулась я.

Но мой рот вновь заняли поцелуем…

А потом началось сладкое, первобытное, горячее сумасшествие…

Рельгор вбивался в меня, брал, словно ставил клеймо, обозначал свою территорию.

Ласкал каждый миллиметр кожи. Целовал, гладил, слизывал языком крохотные капельки пота. Водил языком по соскам, пока те не начинали приятно ныть. Играл с разгоряченным узлом между ног, пока я не просила большего. Сама! Требовала! И еще как!

А затем снова брал меня.

Так словно прямо здесь умрет, если этого не сделает.

Словно не соединись он со мной – все, конец!

И заводился все сильнее.

Рычал, и по моему телу пробегали приятные разряды. Буквально высекали искры удовольствия. Одну за другой, одну за другой.

Стонал, и я, отпуская себя, вторила своему адельтаху. Звуки нашей страсти переплетались в воздухе в невероятную симфонию безумия.

А потом Рельгор замирал, запрокинув голову и прикрыв глаза, когда мы вместе приходили к пику.

А я только сжимала белую простынь в руке, царапала спину адельтаха, кусала его за мочку уха и старалась подстроиться под его бешеный, но приятный ритм.

Мы любили друг друга несколько часов. Так, что кровать ходила ходуном, и ножки ее, поскрипывая, двигались по полу.

А Рельгор только посмеивался этому и продолжал, не останавливаясь.

Я же плыла по волнам наслаждения, падала в пропасть и взмывала ввысь, ухала в воду и всплывала, делая первый восторженный, столь необходимый для жизни вдох.

Я словно впервые жила по-настоящему.

В магическом мире, который раньше казался мне выдумкой.

Занимаясь любовью с оборотнем, хотя раньше считала, что они не существуют.

Когда мы, едва дыша, распластались на кровати, Рельгор приподнялся, и провел рукой по моей щеке, груди, животу.

– Ты моя невеста! Сегодня же официально объявлю об этом. И не вздумай спорить!

– Я думала, ты сделаешь мне предложение. Будешь смиренно ждать ответа… Уточнять временами…

Я приподнялась на руке и подперла ладонью голову.

– А ты так сразу…

– Да! Так и сразу! Можешь возмущаться, осуждать и требовать другого! Но я так сразу! Я больше не могу без тебя…

Последние слова примирили меня со всеми первыми. Словно я подданная Рельгора и всем ему обязана. Должна подчиняться.

Но когда на последней фразе его голос сорвался и адельтах болезненно глотнул воздуха, я произнесла:

– Хорошо! Но после войны ухаживания, цветы и прочее с тебя!

Внезапно словно темная туча закрыла небо над моей головой. В голове пронеслось «после не будет». Странная, чужая мысль, или предчувствие? Я замерла, остекленела и только смотрела на Рельгора. Который обеспокоенно изучал мое лицо.

– Что? – не выдержал наг. – Что такое? Нари! Не молчи!

Я не могла ответить. Только в голове крутилась фраза «после не будет…»

Рельгор

– Это поразительно! Просто поразительно! – впервые Рельгор слышал подобные слова от Канора, королевского медика, который, кажется, повидал все на свете и разучился чему-то удивляться.

Перед посещением военного полигона, где уже вовсю орудовал Эманор, адельтах зашел к врачу, чтобы принять еще немного тоника и убедиться, что он в форме.

– У вашей нари очень мощный магический дар, если она смогла дать вам столько энергии! Все заживает на глазах.

– А это не ухудшит ее здоровье? – обеспокоился Рельгор. Целостность и комфорт невесты сейчас волновали его куда больше собственных. Он был уверен, что выживет и победит в битве. Иначе не может быть. Он ведь возвращался к своей нари!

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Канор. – Связь нари с нагом двусторонняя. Однако каждый черпает именно то, что у второго в избытке. Альва возьмет вашу регенерацию, а вы используете ее магическую энергию. Это совсем разные вещи.