Умерший два года назад Николас Боткин оказался предтечей Ефима Шлайна. Полковник экономической контрразведки ФСБ поднял знамя, выпавшее из рук специального агента ФБР. Он тоже учитывал фактор времени. Не просто времени, а времени, качество которого определяется человеком… В данном случае — Севастьяновым.

Барбара сказала: слухи — опасный товар. Шлайн и рассчитывает, что Севастьянов произведет такой товар для крота, а тот перешлет его назад в Сингапур. Ни расшифровывать, ни перехватывать не нужно.

1

На зарешеченной веранде полицейского участка «Лумпини» рев моторов с улицы Радио, единственной в Бангкоке обсаженной деревьями, глушил разговоры. Сержанты-следователи и посетители-заявители почти орали за узкими столиками.

Капитан Супичай, пройдя веранду, протиснулся в узкую дверцу камеры для допросов задержанных. Высокий парень в джинсах и вязаной тенниске, усевшись на стол, накручивал диск допотопного японского телефона, цепляя отверстия в нем мотоциклетным ключом зажигания. Локоть парня украшала цветная татуировка — горбившийся боров всаживал клыки в чресла красавицы.

Парнем был лейтенант Випол, на встречу с которым Супичай и приходил в этот участок, если возникала необходимость. Название Лумпини носила деревня, в которой, по преданию, родился Будда. Так же назывался главный парк Бангкока с фонтанами, прудами и часовой башней по другую сторону улицы Радио. Соответственно, и полицейский участок обозначали — «Лумпини».

Випол, работавший в полицейской контрразведке, по сути, в подполье, намеренно попадал под привод, а появления военного контрразведчика Супичая на любом участке выглядели повседневностью. Супичай и Випол остерегались не самих преступников, а их агентуры в центральной полицейской конторе на Рачждамнен-роуд.

Капитан кивнул, давая понять Виполу, что тот может спокойно завершить свои телефонные заботы. Скорее всего, лейтенант звонил жене в универмаг «Сентрал» и договаривался насчет встречи в доме свиданий на Петбури-роуд. Такова жизнь детектива…

Супичай включил телекамеру слежения за заключенными. Покрутил зум, приблизил лица на мониторе. Надзиратель в одних трусах и форменной фуражке черпаком бросал липучий рис из ведра в протянутые сквозь решетку миски. Капитан почти ощутил удушливый от жары, пота и запаха пресной каши воздух… Знакомых не попалось.

Свободной рукой Випол показал на сложенные листки, лежавшие на столе. Капитан достал очки. Удачливый в службе лейтенант обладал одним недостатком — писал пространные донесения. В нынешнем он сообщал:

«Денежная волна, нахлынувшая из Гонконга после передачи Британией этой территории красному правительству в Пекине, невероятна по мощи. В огромные цифры трудно поверить. Но ещё невероятнее выглядят имена, которым эти деньги принадлежат, и то, с какой деятельностью они связаны.

Сбор опиумного сырца производится в этой стране с середины декабря до первой недели марта. Урожай крестьянского двора обычно от десяти до пятнадцати килограммов. В нынешнем сдают по пятнадцать и больше, до восемнадцати. Для себя почти не оставляют. Закупочные цены соблазнительно высоки. Потому что из Гонконга поднаперла свободная наличность, с порога ищущая приложения.

Не могу доложить, что цепочка движения опиума на оптовый и розничный рынки прослежена вся целиком. Некоторые её звенья обозначены пока пунктиром, а часть вообще остается по-прежнему скрытой. Допускаю, что причина молчания агентуры — страх или взятки. Из собственного источника мне стало известно, что в Окленде, Калифорния, один таец купил дорогое предприятие. В Лас-Вегасе, Невада, в гостинице «Дворец Цезаря» другой таец, взявший люкс на три дня, внес на случай проигрыша в казино депозит в восемьсот тысяч долларов. Парень проигрался, хотя сам из небогатой бангкокской семьи, принимавшей три недели назад гонконгских родственников.

Информация об обоих случаях протекла из кругов бангкокских посредников, о которых я доносил вам ранее, — посредников между героиновыми оптовиками в этой стране и Америке. В приведенных случаях мне удалось проследить связь истраченных в Америке сумм — при переводе их из США к отправителям товара в банки нашего региона — с бангкокским отделением Индо-Австралийского банка. На последний падает подозрение в том, что он играет роль стиральной машины для опиумных и иных мафиозных денег. Мне стало известно, что именно бангкокское отделение Индо-Австралийского банка — источник сумм на покупку в Окленде и депозит в Лас-Вегасе.

Прошу санкции на задержание двух указанных выше тайцев таможенными властями в столичном аэропорту Донмыонг или другом пункте въезда при возвращении. Имена обоих назовем таможенникам перед задержанием. Вам они будут сообщены устно при личном свидании.

Далее. Я выявил, что человек, снимавший в аэропорту Донмыонг из машины марки «ситроен», номерной знак 9F5363, русского пассажира по имени Себастьяни, покидавшего пределы этой страны в направлении Сингапура, является сотрудником фирмы «Деловые советы и защита», базирующейся в Сингапуре. Сфера работы — охрана частных финансовых и информационных интересов.

Считаю необходимым отметить, что вышеуказанный Себастьяни отбыл в Сингапур в сопровождении ранее практиковавшего в Бангкоке по нашей лицензии частного детектива Шемякина, в прошлом эмигранта с французским паспортом. Нанят ли Шемякин Севастьяновым, неизвестно. На данный момент Шемякин лицензии не имеет и работает корреспондентом русской газеты. Интерес к нему со стороны агента фирмы «Деловые советы и защита» не выявлен.

Далее по этому же случаю. Прикомандированный к моей группе для прохождения вторичной стажировки юнкер обратился за разрешением подать жалобу на несправедливость. Поскольку жалоба на вас, господин капитан, юнкер просит разрешения обратиться выше по команде.

Юнкер утверждает, что, как явствует из его наблюдений, в номере Себастьяни в гостинице «Амбассадор» коридорный произвел обыск за плату, полученную от того самого агента «Деловых советов и защиты», которого, по вашему мнению, юнкер прозевал в Донмыонге. Юнкер не оспаривает вашего мнения, но будет жаловаться на отказ возместить его расходы (подкуп коридорного), произведенные при выявлении личности, по заданию которой производился обыск в номере Себастьяни, поскольку денежный отчет был представлен после вашего решения о переэкзаменовке по практике слежки…»

Капитан сдвинул очки на кончик носа и, подняв брови, посмотрел на лейтенанта поверх оправы.

— Випол, — сказал Супичай, — расходы юнкера возместить. Самого поощрить. Его жалоба обоснована. Поставить его в известность о моем выводе. Затем…

Повинуясь жесту начальника, лейтенант уступил Супичаю место у компьютера.

— Отвернись, — приказал Супичай, после чего набрал код доступа базы данных центрального компьютера полицейского управления на Аютхайя-роуд. Ни кода, ни того, что появится на экране, лейтенанту знать не полагалось.

Капитан увидел на экране, что «Деловые советы и защита», как и Индо-Австралийский банк, принадлежат одному человеку — Бруно Лябасти, а его сын, проживающий в Бангкоке финансист Жоффруа Лябасти-младший, управляет бангкокским отделением банка. Он увидел также, что бангкокское отделение Индо-Австралийского банка в последние месяцы заметно расширило свою клиентуру за счет людей, подозреваемых в закупке, переправке и реализации «товара», а также размещении в Америке грязных денег и последующем возвращении их в Бангкок.