– Завтра я снова приду, – шепчу я. – Скажи это Фениксу.

Мне нужно уйти отсюда, пока я не разрыдалась.

Только сейчас я заметила Лилит, которая стоит позади Сэма и выглядит примерно так же растерянно, как я себя чувствую. Сэм берет меня за руку, словно боится, что я убегу. Мы молча покидаем библиотеку и идем к Дворцу дожей. Я никогда не чувствовала себя заключенной больше, чем сейчас. Когда мы вернулись в покои Люцифера, Сэм что-то прошептал на ухо Лилит, и та повела меня в мою прежнюю комнату. Факт, который мне уже давно ясен, едва ли может быть еще очевиднее. Он просто заменил меня. Моей же собственной сестрой. Просто так. Ему было достаточно лишь увидеть ее, и он меня забыл. Поверить в это не могу. Я бы, возможно, боролась за свою любовь с какой-нибудь другой женщиной. Но не со Стар.

В комнате прохладно, потому что в ней никто не был со времен последнего испытания. Мне требуется некоторое время, прежде чем я могу зажечь огонь в камине, потому что мои руки все время трясутся. Я сажусь рядом с ним, надеясь, что мне скоро станет теплее. Я все еще пытаюсь понять, что произошло в библиотеке, когда кто-то стучится в дверь, и Лилит заходит в комнату. В руках она держит все мои вещи, которые находились в комнате Люцифера до этого момента. Что-то внутри меня окончательно ломается.

– Он приказал мне принести их тебе, – говорит она, вешая вещи в шкаф.

– Он вернулся? – тихо спрашиваю я. – Он привел Стар?

– Она с ним, – отвечает Лилит. – Ты знала об этом? Почему ты прятала ее от него?

Что это я должна была знать? Что ни один ангел не может устоять перед моей сестрой?

Я громко смеюсь. Шокированная, я понимаю, что по моим щекам текут слезы.

– Может быть. Я уже ничего не знаю. Она такая красивая, что могла и сама быть ангелом. Я… – я останавливаюсь, потому что не хочу произносить свои мысли вслух. Это все мои травмы и ранения. Какой мужчина бы выбрал изуродованную женщину, если мог бы получить Стар?

Лилит грустно качает головой и вешает в шкаф последнюю вещь. Затем она подходит ко мне, садится рядом со мной на пол и берет меня за руку.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь, – говорит она. – Адам заменил меня Евой, а потом я целую вечность безответно любила Сэма, прежде чем он меня вообще заметил. Я бы сказала тебе, что спустя время тебе станет легче воспринимать то, что твоя любовь невзаимна… – она на мгновение останавливается. – Но легче не станет.

Я прикусываю губу, подавляя стон. Когда я убегала от стражников по катакомбам, я чувствовала себя не так безнадежно, как сейчас, и не так одиноко. Сможем ли мы с Люцифером вообще общаться? После всего, что было между нами, и после того, как я потеряла его. Придет ли он поговорить ко мне хотя бы раз? Неужели я не заслужила хоть какого-то объяснения или прощания? Как он может так поступать со мной? Что, если я просто была одной из многих? Вероятно. Но он заботился обо мне. Да. Но я практически умоляла его заняться со мной любовью, и он просто взял то, что ему предложили. Больше я для него ничего не значила.

– Я бы хотела побыть одна, – говорю я. – Если тебе не сложно. Спасибо, что принесла мне вещи.

– Ты уверена? – она испуганно смотрит на меня. Она не должна смотреть, как я страдаю. Еще утром он лежал со мной в кровати. Он целовал меня и ласкал. Я могла касаться его.

– Все в порядке, правда.

– Со временем станет проще, – она встает и, к счастью, больше ничего не говорит, потому что все это ложь. Не успевает она покинуть мою комнату, как я бегу в ванную. Меня тошнит. Снова и снова. Я с трудом тащусь к своей кровати и закапываюсь с головой в подушки. Они заглушают мой крик, и никто меня не слышит.

Ключ жертвенности, это просто смешно. Я просто хотела защитить тех, кого люблю. Мое тело болит от тоски, и я каждой его клеточкой скучаю по Люцу. Я рыдаю, царапаю кожу на своих ногах, руках и животе. Все те места, которые завтра я смогу скрыть под одеждой. Что мне теперь делать? Обвинять его? Бросаться ему в ноги? Умолять его любить меня, а не ее? У меня есть целая ночь, чтобы скорбеть и жалеть себя. Завтра я выйду из комнаты и спрячу все раны, которые он мне нанес.

Следующим утром соль от моих слез жжет лицо и мои шрамы. Я задаюсь вопросом, не было ли все то, что происходило в последние несколько дней, лишь ночным кошмаром. Может, Алессио сейчас войдет в комнату и нанесет мазь на мои раны? А потом мы посидим с Лилит и Наамой в салоне. Люц придет и будет улыбаться мне. Я неподвижно сижу перед зеркалом, смотрю на свое изуродованное лицо, пытаясь понять, что происходит. Почему Алессандра не убила меня? Почему я не обезвредила ее быстрее, чем Алессио? Почему не я стояла рядом с Наамой? И почему именно она была рядом с Алессандрой. Как вообще возможно такое, что она еще жива? Может, мне просто все это показалось?

Кто-то стучится в мою дверь, и сердце начинает бешено колотиться. Может, он пришел ко мне, чтобы извиниться? Он злился на меня только потому, что я не рассказала про Стар раньше? Он понял, почему я пыталась защитить ее?

Но это Наама. Она грустно смотрит на меня. На мое лицо и раны, которые я сама себе нанесла. Она ни в чем меня не упрекает.

– Хочешь, я тебе помогу? – спрашивает она.

Когда я киваю, девушка закрывает за собой дверь. Интересно, она была в комнате Алессио этой ночью? Как Феникс позволил Люциферу забрать у него Стар? Он вообще позволил ему это сделать или Люцифер что-то с ним сделал? А как там Тициан? Я хочу задать все эти вопросы, но у меня нет на это сил.

– Я не могу пойти туда, – запоздало отвечаю я.

– Но ты должна.

– Он не придет ко мне, да? – у меня все еще осталась крошечная надежда. Но он же не может быть так жесток ко мне! После всего, что было между нами.

– Нет, не придет. – Она встает позади меня и кладет руки мне на плечи. Он не просто зол на меня из-за того, что я прятала от него свою сестру, – он вычеркнул меня из своей жизни. Просто так. По щелчку пальцев. Он больше не хочет быть со мной. Он нашел кое-кого лучше.

Мои губы дрожат, а пальцы вцепились в расческу, которую я держу. Я бросаю ее в зеркало, и оно разбивается на тысячу кусочков. Наама не сдвинулась с места.

– Ты пойдешь со мной в салон, – серьезно командует она. – Я не позволю тебе прятаться здесь.

Она помогает мне одеться, и мы говорим только то, что необходимо. Она делает мне прическу, с помощью макияжа маскирует следы слез, но не шрамы.

– Тебе нет смысла прятаться, – говорит она. – Ты самая смелая девушка из всех, что я знаю. Однажды ты будешь гордиться шрамами, оставшимися после испытаний.

Откуда ей об этом знать? Она очень красивая. Я пытаюсь не верить в то, что Люциферу я нравилась и со шрамами. Я не хочу думать о внешней безупречности. Он должен был любить меня такой, какая я есть – со своими ранами, травмами и ошибками. Но он меня не любит. Ему было достаточно одного взгляда на Стар, чтобы выбрать ее. Я хочу спросить Нааму о том, кто сидит в салоне, но решаю воздержаться. Как она вообще может находиться там без Алессио и продолжать жить без него? Она намного сильнее меня. Когда она заканчивает с макияжем, она смотрит мне в глаза, и я вижу в них боль.