– Но…

– Ферн с Кьярой еще не вернулись, неизвестно, когда их ждать, а закат скоро, и Нейт…

Я не договорила, но Кинн меня понял и просто сказал:

– Будь осторожна.

– Ты тоже.

Он посмотрел на меня так, будто пытался что-то прочесть в моих глазах, и затем кивнул.

…Как можно быстрее я добежала до перекрестка, где в смятении остановилась. Нейт ушел не так давно, но куда он мог отправиться? В старую квартиру, где висели портреты Лиллы? Или в Оранжерею?..

Были бы здесь Ферн с Кьярой, мы бы быстро нашли Нейта. Но нельзя ждать их появления, надо решать самой.

Внезапно меня осенило, и, сорвавшись с места, я устремилась вглубь Квартала. Возможно, я ошибаюсь, но чутье подсказывало, что Нейт пошел туда, где Лилла провела свои последние минуты, – в сквер, который она так любила.

По дороге я пару раз падала, но тут же вскакивала и продолжала бежать, не обращая внимания на ноющие колени. Когда я вылетела на улицу, огибающую сквер, в груди что-то оборвалось: здесь никого не было. Но вдруг за бордовыми кустами лозинницы я разглядела темную фигуру, идущую к центру, где возвышался молчаливый фонтан.

В боку кололо, каждый выдох разрывал горло, но я крикнула изо всех сил:

– Нейт!

Он ненадолго замер, а потом продолжил путь.

В эту минуту за домами загорелся световой щит Альвиона. Я рванула за Нейтом, продолжая его звать. Оказавшись на главной дорожке, я увидела, что он остановился рядом с фонтаном, и едва не разрыдалась от облегчения. Когда я на дрожащих ногах подошла к Нейту, то, чтобы не упасть, оперлась руками о холодный борт фонтана и попыталась отдышаться. Я хотела сказать, что нам надо возвращаться, чтобы никого зря не волновать, но слова костью застряли в горле, и я закашлялась. Не поднимая головы, Нейт едва слышно сказал:

– Уходи, Вира.

Уняв кашель, я хрипло проговорила:

– Нейт!.. Пожалуйста, пойдем…

Юноша поднял на меня взгляд, и я оцепенела: его темные глаза казались черными озерами, наполненными болью.

– Я не пойду, Вира. Из-за меня Лилла и… и наш ребенок умерли. Я не вернусь.

От ужаса я на несколько мгновений перестала дышать.

– Нейт, ты не виноват!..

Он покачал головой и, раскрыв ладонь, посмотрел на золотую полусферу с феанитом.

– Я сам подарил ей эту серьгу… Поверил Риссе, – голос его звучал безжизненно.

– Риссе? – переспросила я. Когда Нейт не ответил, я настойчиво спросила еще раз: – При чем тут Рисса?

Очнувшись от своих мыслей, он всё тем же бесцветным тоном произнес:

– Эта серьга – от нее. Подарок Лилле на совершеннолетие.

– Но… Почему?.. – Я умолкла, не осмеливаясь спросить, почему он принял подарок от девушки, которую бросил ради другой.

Нейт перевел взгляд на чашу давно не чищенного фонтана, который мог бы даже казаться приятным, если бы не издавал ужасный гнилостный запах. Мне захотелось уйти отсюда, но я не осмелилась сдвинуться с места.

Наконец юноша тихо заговорил:

– Чтобы не забеременеть, достаточно каждый месяц поглощать Теней. Но Лилла этого не желала, ее теневая форма всегда оставалась самой белой… Я не хотел, чтобы она поступалась из-за меня своими принципами, но мне не хватало близости… И когда Рисса принесла теадарит, я подумал, что это идеальное решение… – Его голос дрогнул, и теперь в нем зазвучало презрение. – Я был настолько ослеплен собственными желаниями, что мне и в голову не пришло, что она может использовать подарок для мести.

– Но как Рисса объяснила, откуда взялся камень?

Нейт с силой зажал золотую полусферу в кулаке.

– Она сказала, что нашла эту серьгу в одном из домов и оставила себе. А через какое-то время она столкнулась с отступницей, та умоляла спасти ее. Рисса пообещала, что поможет, но взамен заставила посмотреть камень в серьге. Отступница заявила, что это теадарит. Позже Рисса показывала камень и другим отступникам, и все они говорили одно и то же.

Я не удержалась:

– Она всем обещала помочь?

Нейт бросил в мою сторону мимолетный взгляд и произнес голосом человека, который уже никого не осуждает и сам не боится чужого осуждения:

– Всем. И если ты задаешься вопросом, не смутило ли это меня тогда, – мой ответ: нет. В отличие от нас, все эти люди совершили преступления. Ну а то, что Рисса их обманула… Мы всё равно не могли им помочь – так я себя успокаивал. – Помолчав, он добавил: – Что ж, неудивительно, что обманутым в конце концов остался я. Только расплачиваться за это пришлось Лилле.

Нейт сказал это спокойно, даже задумчиво, и я решила, что теперь, когда он выговорился, ему стало легче и я смогу убедить его вернуться. Как можно мягче я обратилась к нему:

– Это не твоя вина, Нейт. Это Рисса! Ты не должен брать на себя ответственность за ее поступки… Прошу тебя… Все наверняка волнуются, ведь щит уже загорелся, пойдем…

Юноша повернулся ко мне, и мое сердце упало – в его глазах горела холодная решимость.

– Нейт… – В горле у меня пересохло. – Нейт, пожалуйста…

Он с сожалением покачал головой.

– Я не могу. Ты не понимаешь, Вира… Всё это время меня удерживало только то, что я не знал, почему Лилла ушла, и мучительно гадал… Но теперь я знаю… Знаю, что убил ее собственными руками. Как можно после этого жить?..

Меня словно сковало льдом, и стало трудно дышать.

Нет, нет, пожалуйста!..

Я вцепилась в руку Нейта, но он с неожиданной легкостью стряхнул меня, сделал несколько шагов и ровным тоном проговорил:

– Уходи, Вира. Я не хочу, чтобы ты это видела.

Примерзнув к месту, я смотрела, как он обходит фонтан и идет дальше по дорожке.

Нет, нет, это просто очередной кошмар…

В отчаянии оглядевшись, я заметила над крышами соседних домов стекла оранжереи, блестевшие в закатном свете. Всего одна улица, я успею позвать кого-нибудь на помощь.

Я перевела взгляд на удаляющуюся фигуру Нейта, и всё во мне перевернулось. Нет, мне не успеть.

– Нейт! НЕЙТ! – закричала я, срывая голос.

Юноша даже не оглянулся, и меня охватила паника, сквозь которую пробился тоненький голосок.

Оставь его. Ты ничем ему не поможешь. Разве не видно, как он мучается? Отпусти его, пусть он узнает покой. А если останется – как вынесет бремя вины? Ты не можешь спасти его от самого себя. Не нужно ничего делать, просто уйди. Скажи остальным, что не успела.

Перед глазами возникла сцена у Черного леса: Тени и Хейрон, – и по телу пробежала дрожь. Нет! Нет! Я не позволю им