— Да. Он храпел.

— Итак, вы приняли душ, переоделись, а потом?

— Взяла банан и отправилась на работу.

— В котором часу?

— Как обычно. В пять тридцать. Я работала в госпитале, и мне нравились утренние смены, потому что я успевала вернуться домой, чтобы встретить Брайана после школы.

— На работе все было, как всегда?

— Да, до тех пор, пока Брайан не прислал мне цифровую страницу. Было уже почти шесть часов утра.

— И что говорилось в сообщении?

— Там было сказано: «Мам, возвращайся домой, сейчас же!» Слова «сейчас же» были набраны заглавными буквами. После них шли три восклицательных знака.

— Что вы сделали?

— Я поспешила домой.

— Вы вызвали полицию?

— Нет. Мне уже приходилось получать сообщения подобного рода. Обычно это случалось после того как отец наказывал Брайана, например, заставлял делать отжимания перед школой или что-нибудь в таком же духе. Мне не хотелось вмешивать сюда полицию. Оскар бы страшно разозлился на меня.

— Что вы обнаружили, когда вернулись домой?

— Брайан был в своей комнате, он плакал. Он может кое-как разговаривать, несмотря на то, что страдает глухотой, но тогда он был слишком потрясен, чтобы вымолвить хоть слово. Знаками он показал мне, чтобы я зашла в спальню. Я отправилась туда.

— Что вы там увидели?

— Оскара. Он лежал в кровати, на простынях и на подушке было много крови. Я подбежала к нему, упала рядом на колени. Я видела, что ему выстрелили в голову. Рана… — Она зажмурилась, потом вновь открыла глаза. — Рана была ужасной. Пульса у него не было, и он не дышал. Я поняла, что он мертв.

— Что вы сделали?

— Я вызвала полицию.

— Что-нибудь еще?

— Все было, как в тумане. Но я помню… помню, что увидела его пистолет на полу рядом с кроватью.

— Вы дотрагивались до него?

— Да.

— Зачем?

Она взглянула на присяжных и сказала:

— Я поставила его на предохранитель.

По залу суда прокатился негромкий гул голосов. Прокурор выглядел озадаченным, несколько присяжных выпрямились на своих местах. Похоже, никто не упустил значения совершенного ею действия — стоял ли пистолет на предохранителе или нет, то есть убийство против самоубийства.

Джек подождал, пока не восстановится тишина, потом спросил:

— Зачем вы поставили пистолет на предохранитель?

— Когда я увидела, что он лежит там мертвый, то первая моя мысль была о том, что Оскар покончил с собой. Он был жив, когда я уходила на работу. Насколько мне было известно, к дому никто не подходил. Его собственный пистолет валялся на полу рядом с кроватью. Да и вся эта история с лейтенантом Джонсоном убедила меня в том, что Оскара что-то угнетало, что он находился в состоянии депрессии.

— Позвольте мне еще раз спросить вас: зачем вы поставили пистолет на предохранитель?

Она проглотила комок в горле.

— Именно это я и пытаюсь объяснить. Я вышла замуж за морского пехотинца. Отец Брайана был капитаном, лидером, начальником. В мире морской пехоты мужество очень высоко ценится. Я знала, что когда-нибудь Брайану придется узнать правду о своем отце. Но в тот момент я могла думать только о том, чтобы моему десятилетнему сыну не пришлось мириться с мыслью, что его отец оказался трусом и покончил с собой.

— И поэтому вы поставили пистолет на предохранитель?

— Да. Я знала, что полиция не сочтет это самоубийством, если оружие будет стоять на предохранителе.

— Но этими действиями вы навлекли на себя подозрение в убийстве.

— В тот момент мысль о том, что меня могут заподозрить в убийстве, не пришла мне в голову. Тогда я просто не понимала, как могу превратиться в подозреваемую. Я была на работе, когда Оскара убили.

— Заключение судебно-медицинского эксперта противоречит вашим словам. По его мнению, смерть наступила еще до того, как вы ушли на работу.

— Я могу сказать только, что судебно-медицинский эксперт ошибается.

Джек отошел от кафедры и вроде бы случайно приблизился к скамье, на которой сидели присяжные. Линдси выглядела опустошенной. Он знал, что пришло время закругляться, в противном случае она не сможет ничего противопоставить прокурору во время перекрестного допроса.

— Миссис Харт, — жестким, твердым тоном задал он последний вопрос, — это вы убили своего мужа?

— Нет. Я его не убивала.

Джек метнул быстрый взгляд в сторону присяжных, просто чтобы убедиться, поверил ли кто-нибудь из них в историю Линдси. В лучшем случае, они выглядели растерянными, не знающими, кому и чему верить. Но для адвоката по уголовным делам иногда и этого бывает достаточно.

— Благодарю вас, миссис Харт. У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Судья Гарсия настоял на том, чтобы перекрестный допрос Линдси начался еще до перерыва на обед. Прокурор цеплялся к каждому ее слову, пытаясь продемонстрировать присяжным нестыковки и несообразности в ее показаниях. Он закончил именно так, как и ожидал Джек, — выставив ее первостатейной лгуньей.

Торрес подошел к свидетельнице, вопросы его походили на удар хлыста.

— Вы не говорили полиции о том, что занимались сексом с лейтенантом Джонсоном, не так ли?

— Нет.

— Вы не говорили ей о том, что ваш муж подсыпал вам наркотик и принудил заниматься сексом с другим мужчиной?

— Нет.

— Вы никогда не обращались в службу защиты женщин, пострадавших от домогательств мужчин?

— Нет.

— Вы не обращались в консультацию по вопросам изнасилования?

— Нет.

— Вы не сказали полиции о том, что это вы поставили оружие своего супруга на предохранитель?

— Нет, не сказала.

— Собственно, когда полиция задала вам прямой вопрос, вы отрицали, что вообще касались оружия.

— Это правда.

— Когда отец капитана Пинтадо задал вам прямой вопрос, вы снова стали отрицать, что притрагивались к оружию.

— И это правда.

— Вы солгали полиции.

— Да.

— Вы солгали отцу своего умершего супруга.

— Я сожалею об этом.

— Вероятно, вы солгали даже своему сыну.

— Заявляю протест, — заметил Джек.

— Протест отклоняется.

Линдси выпрямилась, словно для того, чтобы подчеркнуть свою решимость.

— Нет. Я бы никогда не стала лгать Брайану.