Два нижних этажа, как сообщил по дороге Невину Дарон, служили погребами; там же имелись оружейная и пыточная. На вопрос Невина, зачем она нужна, Дарон только пожал плечами.

Он провел Невина и Телона в большой круглый зал, занимавший весь третий этаж. Пока они медленно двигались по крутым лестницам, Дарон рассказывал о том, как идут приготовления к войне и с какой скоростью пополняется армия.

– К сожалению, – говорил он, – многие древние вампиры погибли, а среди получивших в результате их смертей свободу еще не все обрели Дар Крови. Поэтому воинов пока мало, но с каждым днем их становится все больше: непрерывный Зов собирает новообращенных носферату со всех концов страны.

В зале вокруг большого дубового стола сидели восемь вампиров, в которых Невин сразу узнал обоих родоначальников кланов Ванхорн и Лергус, а также нескольких знатных носферату. Присутствовали также Эртанор, Оракул, облаченный в пурпурную мантию с черным подбоем и высоким стоячим воротником, и Валентин, в простом синем костюме, вышитом серебряной нитью. Все они поднялись при появлении Невина и с поклоном приветствовали его.

– Я рад видеть вас невредимыми, – сказал им Невин. Ему действительно приятно было оказаться вновь среди своих, и даже то, что Военный Предводитель Бальгона уцелел во время битвы за Город Мертвых, не опечалило его. В конце концов, скоро на счету будет каждый носферату, а Валентин был одним из лучших воинов. Невольно Невин задумался, кого выбрать в паладины, как велел Молох.

Последовал короткий обмен любезностями, после которого Дарон заметил, что нужно обсудить сложившееся положение и ту миссию, которую возложил на род вампиров Молох. Невин сел во главе стола, остальные расположились вокруг, и тогда бывший повелитель Бальгона рассказал о разговоре с Кровавым Богом и о том, что им предстоит совершить. Носферату слушали и качали головами. Было видно, что их ободрила весть о том, что Создатель вернулся и они могут служить ему. Казалось очевидным, что теперь, когда за их спинами будет воля Молоха, победа над людьми не замедлит совершиться и Город Мертвых снова будет принадлежать вампирам, а также и многие другие города, которые покорятся новой, на этот раз действительно непобедимой армии.

Дарон, как владелец замка, занимал место справа от Невина, однако было заметно, что Лергус и Ванхорн, Первый Советник, недовольны этим. Даже после того, как Невин рассказал о его роли посланника Молоха, старые вампиры не перестали неприязненно поглядывать на него. Конечно, Дарон был свободным, Хозяином, однако его вознесение на столь головокружительную высоту казалось им несправедливым. Впрочем, никто, разумеется, не говорил об этом вслух и даже не намекал, поэтому неловкостей не возникало.

Когда Невин закончил свою речь и отпустил всех готовиться к празднику, Дарон повел его в комнату, в которой вместо окон были узкие бойницы, забранные толстыми решетками, через которые едва проникал лунный свет, так что внутри царила почти полная темнота. Только два больших факела бросали слабый красноватый свет на сводчатый потолок, голые стены и грубое каменное подобие алтаря, на котором под покровом черной ткани стояло нечто круглое. Невин сдернул драпировку, и в неверном свете факелов туманно сверкнул Палантир.

– Я вынес его в ту ночь, когда армия Малдонии напала на Бальгон, – сообщил Дарон. – Мне посчастливилось быть неподалеку. Молох приказал быть поблизости на случай, если что-нибудь случится.

– И что-нибудь случилось, – отозвался Невин, снова закрывая магический шар.

– Возможно, Молох захочет связаться с тобой при помощи Палантира, господин. Поэтому я поставил его здесь.

– Хорошо, – Невин кивнул. – Я благодарю тебя за все. А теперь нам пора на праздник.

– Один вопрос, господин: куда определить твоего спутника?

– Телона?

– Да.

– Запиши в мою личную гвардию. Боюсь, мне придется набирать ее заново.

– Да, повелитель. Почти все твои воины погибли. Это печально.

– Они были одними из лучших.

– Не сомневаюсь. Но прости за вопрос: ты уверен, что Телон достоин защищать твою жизнь, Повелитель? Обладает ли он необходимыми навыками?

– Научится, – ответил Невин, пожав плечами. – К тому же я к нему привык.

– Как пожелаешь, – Дарон поклонился.

– Ну, теперь идем.

Они вышли из комнаты и пересекли круглый зал, оказавшись на большом балконе с грубыми каменными перилами. Внизу копошились слуги и рабы, делая последние приготовления к празднеству. Невин заметил в стороне группу вампиров, одетых в черные мантии с красными эмблемами василиска. Они вели человек десять, скованных длинной цепью.

– Это пленники, предназначенные для пиршества, – пояснил Дарон, проследив за его взглядом. – Они будут умерщвлены с минуты на минуту. Сегодняшней ночью мы казним восемь таких групп, чтобы насытить всех.

– Хорошо, – ответил Невин, приветственно поднимая руку и слушая возгласы, – начинайте.

Дарон в тот же миг подал знак, и на крыше главного здания появился женский хор, затянувший одну из самых популярных в Бальгоне мелодий. Постепенно праздник набирал силу, выкатили еще несколько бочек пива, а затем на середину двора вывели пленников и, подставив большие медные тазы, отрубили им головы. Густую темную кровь разливали черпаками с длинными ручками, а на тела набросились и вмиг растерзали несколько слуг.

На стенах зажгли ряды факелов, откуда-то появились акробаты, шуты и менестрели, фокусники и жонглеры. Кар-Дагельм озарился багровым светом, а воздух полнился веселыми криками и разгульными песнями. Невин невольно улыбнулся, наблюдая за этим празднеством, вспоминая золотые дни Бальгона, которым он правил так недолго.

Единственное, что омрачало его торжество, – это отсутствие Мелиссы, знание о том, что ее нельзя вернуть, необратимость смерти его единственной любви. Конечно, он паладин бога, его пророк, и он посвятил себя Служению – всего, без остатка, но что ему вечность, если ее не с кем разделить, если нет той, которая могла бы гордиться его величием от чистого сердца, бескорыстно, без малейшей тени зависти? Невин окинул взглядом мелькающие огни, пестрые одежды, носящиеся по стенам фигуры, и ему захотелось уединиться, оставить шумное празднество и предаться воспоминаниям – к счастью, их никто не мог у него отнять.

* * *

Дьяк спустился по узкой винтовой лестнице, толкнул низкую железную дверь и очутился в длинном зале со сводчатым потолком, стены которого были украшены старинными шпалерами и картинами, изображающими псовую охоту. Широкими шагами герцог пересек зал и остановился возле одного из светильников, расположенных по обе стороны двери.

– Принес? – спросил он громко, хотя никого не было видно.

– Да, господин, он здесь, – раздался из-за двери тихий голос.

– Хорошо, я буду ждать тебя в своих покоях через десять минут.

– Я приду вовремя.

Дьяк распахнул дверь, за которой никого не оказалось, и, ничуть этому не удивившись, направился на третий этаж своего дома-замка.