Было не ясно, как носферату проник в дом, но уйти незамеченным после того, как телохранители оцепили здание, он точно не мог. Впрочем, Дьяк понимал, что носферату не обязательно было самому лезть за ограду, вполне достаточно было послать своих насекомых, но что-то подсказывало герцогу, что муха – просто случайность. Она не могла убить и едва ли передавала информацию своему хозяину. Обычные насекомые не способны на это, только специально созданные големы или артефакты. Конечно, опытный колдун умеет читать образы, увиденные некоторыми животными, но как разобрать то, что возникает в мозгу у мухи – ее фасеточные глаза видят мир слишком специфически и неполно, кроме того, насекомые не обладают острым зрением: в лучшем случае окружающее пространство предстает для них в виде расплывчатых цветовых или тональных пятен. А если так, значит, вампир пришел сам – вероятно, чтобы убить. Возможно, он узнал, что его едва не прикончили по приказу Железного Герцога, или его послал Мстислав, едва ли заблуждавшийся относительно продолжительности перемирия людей и носферату. В любом случае упыря нужно было найти и уничтожить.

Дьяк отбросил крышку люка и выпрыгнул на крышу. Повернувшись на каблуках, он цепким взглядом окинул пустое пространство, башни и шпили. Кругом было пусто. В холодном воздухе медленно кружились редкие снежинки. В темноте виднелись желтые окна королевского дворца с движущимися силуэтами стражников, освещенные лунным светом крыши домов уходили вдаль, постепенно теряясь в синем мареве.

Дьяк прислушался, но ничего не говорило о присутствии вампира. Телохранители стояли с оружием наготове, не произнося ни слова, ожидая приказов своего господина.

Дьяк сделал им знак обойти крышу.

– Посмотрите под карнизами, он мог спрятаться на стене, – шепнул он, подходя к краю и глядя вниз.

Через пару минут воины собрались возле люка. Осмотр не дал никаких результатов. Мог ли Дьяк ошибиться и принять обыкновенную случайную муху за посланника вампира? Он не хотел в это верить, его опыт, чутье, разум – все восставало против подобного вывода.

И вдруг взгляд Дьяка упал на одинокую башенку, заколоченную и поэтому не осмотренную. Указав на нее телохранителям, он двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише, хоть и понимал, что обмануть носферату, обладающего прекрасным слухом, почти невозможно. Он обошел башню, пристально осматривая доски, и наконец нашел то, что искал: в одном месте бойница была забита, но гвозди явно кто-то вынимал, а затем вставил обратно.

Один из воинов тронул Дьяка за плечо, указывая на крошечное пятнышко, перебирающееся с одной доски на другую.

– Термит, – произнес Дьяк одними губами и тотчас же с силой ударил кованым сапогом по доскам.

Они с треском разлетелись, и телохранители выплеснули в темноту содержимое своих склянок. Чесночный экстракт сразу наполнил воздух нестерпимой вонью, а из башни донесся пронзительный вопль. Арбалетчики мгновенно спустили тетивы, и три коротких осиновых стрелы ударили в проем. Оттуда, навстречу людям, рванулась дымящаяся, разлагающаяся фигура, распространяя запах тления, который, смешиваясь с чесночным, вызывал приступы тошноты. Дьяк взмахнул мечом, лезвие легко рассекло плоть вампира, и отделенная от тела голова, подскакивая, покатилась по крыше. Один из телохранителей остановил ее носком сапога, и она начала быстро таять, превращаясь в зловонное месиво.

Вслед за носферату из проема башни выползали бесчисленные насекомые, тотчас же растекавшиеся во все стороны и исчезавшие за краем крыши. Они огибали людей, словно спешили куда-то по им одним известному маршруту. Из-под одежды вампира вылетали мухи, осы и пчелы – обреченные на скорую гибель в морозном воздухе.

– Кончено, – сказал Дьяк, заглядывая на всякий случай в башню. – Спускаемся, – он сделал воинам знак следовать за ним и направился к люку.

Итак, вампир пытался убить его. Судя по всему, он был тем самым, что спасся в переулке Радуги и, вероятно, принадлежал к клану Валерио. Тогда были возможны два варианта: или он хотел отомстить за гибель женщины, или его послал Мстислав, чтобы избавиться от опасного союзника. Дьяк не знал, что было ближе к истине, но решил, что следует удвоить охрану, поскольку опасность могла, как оказалось, грозить еще и со стороны Бальгона.

Серое небо нависало рваными грязными облаками, громоздилось у горизонта уродливыми тучами. С него лился бледный свет, не обжигавший, но и не радовавший глаз. Над покрытой тонким слоем никогда не тающего инея землей курился призрачный туман, и в нем время от времени мелькали смутные тени, вспыхивали багровые и зеленоватые огоньки, раздавались непонятные звуки. С ночи шел снег, крупный и частый, мокрыми хлопьям он ложился повсюду, медленно тая и превращаясь в ледяную корку.

Невин вышел на один из балконов Келтебруна и посмотрел вдаль, туда, где, по словам Кровавого Бога, имевшего тело двенадцатилетнего мальчика, его должен был ждать корабль. И действительно, сквозь пелену метели можно было различить темный силуэт огромного судна, словно вросшего в снежную равнину. Еще накануне его не было. Казалось удивительным, что такая громадина могла появиться из ничего.

Молох подошел и встал рядом, прямой как струна, с лицом, похожим на снежную маску. Он был одет в белую мантию, а поверх нее искрилась мехом тяжелая соболиная шуба. Бог держал в руках алмазную палочку с ромбовидным набалдашником, игравшим гранями даже в царившем вокруг сумраке. Невину она почему-то напомнила детскую погремушку.

Хрупкая безделушка в руках белокурого мальчика. «Ребенок был Молохом», «Кровавый был ребенком», – эти фразы вертелись у Невина в голове, мешая сосредоточиться на загадочном и удивительном корабле.

Бог стукнул алмазом по каменным перилам и прислушался к раздавшемуся мелодичному звуку.

– Ты видел когда-нибудь что-либо подобное? – спросил он тихо.

– Нет, Повелитель, – честно ответил Невин. – Неужели этот корабль действительно может летать по воздуху, как говорит Дарон?

Молох кивнул.

– Это Нагльфар, – сказал он, глядя вдаль. – Его построил из ногтей мертвецов один из моих миньонов, богов севера. Этот корабль понесет тебя через леса и горы, куда пожелаешь. Я даю его тебе на время, чтобы ты исполнил мою волю.

– Я не подведу, Великий! – Невин преклонил колено, и Молох положил свою маленькую руку ему на плечо. Она была легкой и прохладной, как снег, что ложился вокруг.

– Долго я не нуждался в вашей помощи, – сказал он. – Но настало время носферату вспомнить свое предназначение и свою судьбу. Я вернулся к вам в непростое время, но это должно лишь укрепить вашу решимость. Невин арра Грингфельд, ты один из самых древних и достойных моих слуг. Я нарек тебя своим пророком. Верни былое величие своему роду и Кровавому Богу. Спасшиеся ждут тебя в замке Дарона, ибо я решил, что им нет смысла идти сюда, а лучше остаться в Малдонии. Вы объединитесь и обратите многих людей в вампиров, послушных слуг, могучих воинов и создадите новую армию. Ступай и служи верно, как прежде. Тебе предстоит нелегкая задача, и тем радостней ты должен принять ее, ибо я избрал тебя и возвысил над другими. Исполни свое предназначение. Такова моя воля! – При последних словах Молох едва ощутимо сжал плечо Невина, и по телу вампира распространился ледяной холод. Откуда-то издалека донеслись трубные голоса неведомых тварей и стенания существ из нездешних миров.