А полиция, если уж говорить начистоту, отшибает вкус к жизни и навевает одну тоску. Она гонится не за порядком, не за равновесием и не за тем, что выходит за рамки обыденности, а именно насаждает эту обыденность. Взять хотя бы нынешний год — начался как обычно: кражи со взломом, аварии на дорогах, пьяные драки в баре. В мае случилось происшествие, взбудоражившее всю округу: в попытке отомстить бывшей жене Мэтти Барнстоу не придумал ничего лучше, как въехать на своем «фольксвагене» в ее гостиную. Если бы Хейзел шепнули в тот момент, когда она надевала наручники на Мэтти, что самое главное, сбивающее с толку происшествие ждет впереди, она бы просто рассмеялась в ответ.

И вот произошло убийство, изощренное и ужасное, да еще с Божьим именем на устах. И вся страна привязана к нему, не подозревая того сама. Вот готовый сценарий для фильма из области третьесортных россказней на ночь. Чем ближе подходит к концу это расследование (возможно, не самое счастливое), тем больше Хейзел одолевают сомнения по поводу его реальности. Впрочем, судит она о преступлении исходя из своего личного житейского опыта: развод, постоянные боли, несчастная дочь. Ничто, даже работа в полиции, не заставит привыкнуть к безумным выходкам охваченных горячечным бредом извращенцев.

У озера стало холоднее, как только солнце село за горизонт, и Хейзел поспешила вернуться домой. Мать к этому времени уже поужинала и устроилась с книгой в своей комнате. Ну и прекрасно, что не придется делиться впечатлениями о сегодняшнем дне. Тем более если день прошел так ужасно. Хейзел уселась напротив телевизора и стала смотреть подряд все передачи, не вникая в их суть. Казалось, звуки и картинки проникали в ее сознание откуда-то издалека.

В передовице за прошлый четверг Сазерленд назвал Микаллеф маленьким генералом, и сейчас вдруг до нее дошло, что эта фраза скорее всего принадлежит Грину. Как она могла так долго работать с этим человеком и не чувствовать его нарастающей озлобленности? Да, он любит вставить острое словцо, но Хейзел считала это проявлением дружеских чувств. Что, если она так страшно ошиблась не только в Грине? В последние две недели Хейзел чувствовала, как накатывает огромная махина и гремят готовые отвалиться колеса, а теперь казалось, что никаких колес не было вовсе. А что, если она последняя заметила разлетающиеся в воздухе искры?

В девять Хейзел ушла спать. Она слишком устала и решила не ждать звонка Уингейта. Если что, она проснется. Когда Джеймс все-таки позвонил в одиннадцать часов, она подскочила в постели и схватила трубку с прикроватного столика.

— Уингейт, это ты?

— Да.

— Ну и?..

— Сказали, что это непрофессионально, — доложил он.

— Я вставлю это слово во все фирменные бланки. Ну а у тебя получилось пробиться?

— Да, — ответил Джеймс. — Все сделано!

23 ноября, среда, 08:00

Ночь Саймон опять провел без сна и встретил рассвет за рулем, проезжая мимо горы Карлтон, склоны которой окрасились в багровые тона первыми лучами солнца. Извилистая дорога вела через лесной заповедник. Странник сначала держал путь на север, а потом свернул на запад, по направлению к Сен-Квентину. Чтобы не заснуть за рулем, он включил громче радио и вдруг услышал знакомые с детства мелодии в исполнении джаз-оркестра Бенни Картера. Внезапно на него нахлынули воспоминания об отце, который часто крутил на проигрывателе пластинки со своими любимыми мелодиями для сыновей. Вот только его лица Саймон вспомнить никак не мог, как ни старался, зажмурив глаза, вызвать в памяти родные черты. Это от отца Питеру досталось слабое сердце, которое остановилось в его груди в тридцать девять лет. Знакомые мелодии вернули странника в те не омраченные горем и страданиями годы, когда и отец, и Питер были живы.

Саймон бесцельно кружил по дорогам, ожидая знамения. Он постоянно твердил себе, что выпало очередное испытание, которое надо достойно выдержать, и тогда ответ свыше дойдет до него. А пока странник вынужден околачиваться на севере провинции, где нет ничего, кроме проселочных дорог да дремучих лесов. В какой-то момент он решил вернуться ближе к цивилизации, рассудив, что если закончится бензин, то он останется на пустынной дороге один-одинешенек среди непролазных чащоб и весной его обглоданное дикими животными тело случайно найдут охотники. Саймон проверил бак. Бензина хватит только на то, чтобы доехать до ближайшего городка под названием Кеджуик. Там можно заправиться и вновь бесцельно кружить по местным дорогам, обдумывая, что делать дальше.

За десять километров до города Саймон выжимал из бензобака последние капли. Он снова включил радио и стал прислушиваться к новостям. Странно, но о себе он ничего не услышал. Да, по собственной глупости странник не предпринял мер предосторожности, а просто побежал как загнанный зверь. Саймон проехал по главной улице Кеджуика до заправки, где заправил машину и купил свежий номер газеты, издаваемой по всей стране. Из киоска пахло сахарными леденцами, и этот запах скрутил его пустой желудок. Только сейчас он ощутил страшный голод и понял, что, если не подкрепится в ближайшее время, ему грозит голодный обморок. В городе Саймон заметил небольшое кафе, куда и направился. Расположившись за столиком с газетой, он заказал чашку кипятка с лимоном. Официантка приняла заказ, однако не спешила его выполнять, поглядывая с сомнением на странного посетителя.

— Я в состоянии оплатить заказ, — успокоил ее Саймон.

— Ой, меня вовсе не тревожит, что вы сбежите, не заплатив за дольку лимона. Просто я считаю, что вам следовало бы подкрепиться чем-нибудь более сытным!

— Принесите просто воду и лимон, пожалуйста! — повторил он просьбу, избегая взгляда официантки.

Она вернулась через минуту с заказом и, кроме чайничка с кипятком, принесла еще тарелочку с тостами.

— Это за счет заведения! — объяснила она, — Знаете, не люблю, когда посетители умирают в моем кафе!

Саймон поблагодарил ее и налил в чашку горячей воды.

Последние сорок восемь часов его и без того истощенный мозг пытался найти ответ на единственный вопрос: где он допустил ошибку? Святая вера всегда стояла на страже и уберегала от опрометчивых поступков, и никогда бы Саймон не позволил пойти своим делам вкривь и вкось, не предприняв всех мер предосторожности. Впрочем, как оказалось, где-то он просчитался. Кому-то удалось завладеть его списком страждущих, а это значит одно из двух: либо Карл Смоутс обратился в полицию, либо полиция вышла на Джейн Бак. Допустим, Смоутс передумал и рассказал все полицейским, но он не мог знать о том, что за день до своего приезда к нему Саймон будет в Тринити-Бей.

Выходит, кто-то выследил Джейн Бак, женщину глубоко религиозную, но чересчур пугливую. Несмотря на преданность братьям, она наверняка сломалась перед авторитетом, пересилившим его собственный. А значит, у полиции есть ноутбук, и еще они осквернили Его храм. При этой мысли внутри Саймона заклокотала дикая ярость. Пересилив себя, он постарался рассуждать разумно. Если Джейн действительно выследили, то полиции известно, кто он такой. Они ошибаются, однако сейчас это не играет никакой роли. Итак, как же они добрались до Джейн? Стоит ли ей звонить сейчас? Хотя, если Саймон прав и детективы приняли во внимание его изощренный ум, они только этого и дожидаются.