Центробалта, судовых комитетов и матросской секции Гельсингфорсского совета, под председательством П.Е. Дыбенко, была принята резолюция о непризнании власти Временного правительства и невыполнении его распоряжений. Фактически этой резолюцией Центробалт объявил Временному правительству войну.

Н.Ф. Измайлов в своей книге воспоминаний «Центробалт в дни восстания» пишет следующее: «...Со 2-го съезда представителей Балтийского флота... большинство революционных матросов Балтийского флота шло за лозунгами большевиков...»

Решением съезда на кораблях и в частях утверждались комиссары Центробалта, которые должны были отныне следить за оперативной частью и секретной перепиской командования флотом.

Как и следовало ожидать, решение съезда о назначении комиссаров вызвало смятение среди командования флотом. С подачи морского министра Вердеревского правительство потребовало немедленной отмены решения о контроле командования. Матросы демонстративно отказались даже обсуждать эту телеграмму. Но и это не всё: по предложению Н.А. Ховрина отныне отменялись все назначения на командные должности, начальников и командиров могли избрать только сама команда. Наконец дошла на съезде очередь и до Керенского. Ему послали следующее послание: «Тебе же, предавшему революцию, Бонапарту-Керенскому, шлем проклятья в тот момент, когда наши товарищи гибнут под пулями и снарядами и тонут в волнах морских...» Тогда же состоялось избрание делегатов на II Всероссийский съезд Советов. В число делегатов вошли Н.А. Ховрин, В. Мясников, И. Вахрамеев, А. Железняков, А. Баранов и другие. Разумеется, что там нашлось место и для большевистского фаворита Павла Дыбенко.

Закрывая съезд, П.Е. Дыбенко назвал ЦК партии большевиков истинными матросскими вождями и призвал всех по первому призыву новых вождей «выступить на баррикады, чтобы дать открытый бой вечным угнетателям».

Наверное, съезд продолжился бы и далее, но 29 сентября поступили известия о входе германской эскадры в Ирбенский пролив.

В тот же день съезд обсудил приказ-воззвание А.Ф. Керенского к матросам Балтийского флота. В нем Керенский, не без оснований, обвинял балтийцев в недисциплинированности, анархии и разложении флота во время начавшегося сражения за Моонзунд. Делегаты съезда, возмущенные поведением Временного правительства, приняли резолюцию, в которой потребовали немедленной отставки «авантюриста Керенского». После этого П.Е. Дыбенко зачитал заранее приготовленную телеграмму в адрес А.Ф. Керенского: «Требовать от Всероссийского комитета Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и Центрофлота немедленного удаления из рядов Временного правительства... авантюриста Керенского как лицо, позорящее и губящее своим бесстыдным политическим шантажом в пользу буржуазии великую революцию, а также вместе с нею и весь революционный народ. Тебе же, предавшему революцию, Бонапарту-Керенскому, шлем проклятья в тот момент, когда наши товарищи гибнут под пулями и снарядами, и тонут в волнах морских...»

Позднее П.Е. Дыбенко напишет об этом дне так: «Бессильные и злобные угрозы Керенского не смущают съезд. Керенские для флота не существуют...»

Любопытно, что в течение всего съезда высшие флотские чины (штабное судно «Кречет» стояло рядом со «Звездой») предусмотрительно не появлялись на причале, чтобы случайно не стать объектом для оскорбительных «дискуссий».

На заключительном заседании 2-й съезд Балтийского флота принял патетическое воззвание «К угнетенным народам всех стран». В этом воззвании, написанном В.А. Антоновым-Овсеенко, говорилось: «...Оклеветанный, заклейменный флот исполняет свой долг перед Великой Революцией. Мы обязались твердо держать фронт и оберегать подступы к Петрограду. Мы выполним свое обязательство. Мы выполняем его не по приказу какого-нибудь жалкого русского Бонапарта, царящего милостью долготерпения революции. Мы идем в бой не во имя исполнения договоров наших правителей с союзниками... Мы верим, мы дышим верою в победу революции. Мы знаем, что свой долг наши братья по революции выполнят до конца на баррикадах последнего боя... Мы знаем, что близок этот решительный бой... Мы принимаем последний горячий призыв к вам, угнетенные всего мира: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Поднимайте знамя восстания!.. Да здравствует социализм!”»

Закрывая съезд, председатель Центробалта П.Е. Дыбенко назвал ЦК партии большевиков истинными матросскими вождями и призвал всех по первому призыву новых вождей «выступить на баррикады, чтобы дать открытый бой вечным угнетателям».

Ввиду чрезвычайного осложнения обстановки у Моонзундских островов съезд прервал свою работу. В район начавшихся боев выехала часть делегатов съезда и несколько членов Центробалта.

В целом 2-й съезд моряков Балтийского флота серьезно сплотил и организовал матросские массы Балтики. После 2-го съезда Балтийский флот фактически уже не подчинялся ни командующему флотом, ни Временному правительству. Всю полноту власти взял на себя большевистский Центробалт, в котором теперь значительно преобладало большевистское влияние. Принятые решения съезда были выдержаны в большевистском духе и направлены на свержение Временного правительства. Недаром матросы гордо именовали свое собрание съездом вооруженного восстания против правительства Керенского.

Балтийский флот полностью вышел из подчинения Временному правительству, и в управление им фактически вступил Центробалт. В конце сентября В.А. Антонов-Овсеенко, принимавший участие в работе 2-го Балтийского съезда, писал в ЦК: «Масса идет через нашу голову — на съезде балтийцев оборонцами не пахнет, но есть — небывалое у нас явление — 6 анархов. В провинции и того хуже — бурлят, невтерпеж. Надо спешить с организацией». Съезд, как отмечал в своих воспоминаниях П.Е. Дыбенко, бесповоротно решил: «...Если все откажутся, флот выступит самостоятельно, один».

Вообще, если последняя фраза, которую привел в своих воспоминаниях П.Е. Дыбенко, действительно была произнесена, то она имело огромное значение. Думаю, что услышавшему ее В.А. Антонову-Овсеенко эта фраза не пришлась по душе, более того, услышав ее, он был просто обязан как можно скорее передать ее членам ЦК РСДРП(б), т.к. сказанное председателем Центробалта являлось фактическим заявлением о том, что матросы объявляют себя не только самостоятельной. Но уже и самостоятельной политической силой, а потому намерены, в случае трусости союзников (большевиков и левых эсеров) начать вооруженное восстание в одиночку. При этом Антонов-Овсеенко и остальные большевики не могли не понимать, что, разогнав Временное правительство (а что это балтийцам под силу, в этом сомнений не было), матросы установят в Петрограде собственную матросскую диктатуру, после чего всякая надобность у них в бывших союзниках просто отпадет. Вырвать же власть из крепких матросских рук большевикам будет уже не под силу.

Впрочем, в данный момент интересы матросов и большевиков совпали, как никогда раньше. Наступал именно тот момент, о котором давно мечтал вождь большевиков В.И. Ленин, — авторитет его партии достиг у матросов максимума. И это просто необходимо надо было использовать! Именно после 2-го съезда моряков Балтийского флота, еще раз убедившись в том, что матросы Балтики «созрели» и в ответственную минуту не подведут, В.И. Ленин начинает прилагать все возможные усилия для того, чтобы окончательно «развернуть» Балтийский флот в сторону Петрограда. Без многотысячной вооруженной матросской массы рассчитывать на успех задуманного он просто не мог. В своем письме, адресованном «к товарищам большевикам,