— Жить? — подхватил я недосказанное. — Хотят. Кто ж не хочет. Но пока не прикончимглавных, они будут приказывать держаться до последнего бойца. Сами то время равно обречены. Вот и хотят умереть с оружием в руках, я не на плахе.

— Но тогда тебе может и не стило так прямо говорить о намерениях?

— К сожалению, стоило, — легкая грусть в моем голосе не осталась незамеченной. — Дорога крови… Только вот о ней я расскажу тебе чуть позже.

Да, позже. Тут неведомо это понятие, точнее, в него могут вложить не тот смысл. А все просто. Желающих тебя убить надо при возможности также уничтожать. При возможности показательно, чтобы у других и мысль такая вызывала инстинктивный страх. Честь, верность своему слову, максимальное искреннее и радушное отношение к своим — все это нисколько не противоречит той крови, которую просто обязан проливать идущий к власти. Варианты лишь в том, чья именно будет кровь. Я выбаираю кровь не друзей, не посторонних, а исключительно врагов. Врагов лично моих и родного по крови и духу народа.

Роксана же… Она узнает. Своевременно или несколько позже.

Полк, окруженный со всех сторон. Погибал. Погибал достойно, пытаясь забрать с собой как можно больше врагов, то есть нас. И все же силы были совсем неравными, поэтому за каждого бойца из моего войска они платили несколькими. И это было хорошо. Для меня хорошо. Что же до отступавших к Киеву… Вынужденный компромисс, какой часто приходится принимать командующему войском.

— Уничтожая одну часть, вынуждены дать уйти другой. Зато к Владимиру вернется лишь жалкая часть его дружинников. А йомсвикинги вернутся к себе, а не в Киев.

— Ты действительно им заплатишь?

— Да, Магнус, оплата будет, полновесными золотыми монетами, — сейчас мы с побратимом перебрасывались фразами, не отрывая взгляд от финальных аккордов боя. — Только платим не мы, платит Владимир Святославович. Впадет он одновременно в гнев и тоску от подобной весточки. Забавно…

— Забавно, — эхом отозвался побратим. — Мы выиграли битву, но еще долго будем стоять на месте.

— Слово дано.

— Знаю. В этом твоя сила, Мрачный. И наша сила, сила варягов. Главное, чтобы о ней не попытались вновь забыть. Как это сделал сын Святослава Великого.

— Не дадим. Клянусь…

Мрачная была клятва, да еще по сути на поле боя прозвучавшая. Вот только значимости ее это не умаляло. Скорее наоборот. В целом же… Пора было подводить итоги победы. Предварительные, потому как окончательные станут известны после того, как окончательно выбьют еще сражающийся полк правой руки Владимира. На это я отводил… не более четверти часа.

* * *

Ну вот почему жизнь как зебра, в которой следом за любыми полосками непременно следует жопа? Варьируются лишь ее размеры, но никак не наличие/отсутствие. Загадка мира, которая явно окажется таковой до скончания веков.

На сей раз сия деталь анатомии приняла вид вестника, принесшего нам, то есть мне и Змейке с Магнусом, последние новости. Подный разгром взятого «в колечко» полка, сдача в плен немногочисленных выживших, доклад уже о наших потерях и…

— …ярл Зигфрид ранен. В живот, тяжко. Лекари уже трудятся над ним, но для переноски в город он еще не готов.

— Ясно, — чувствуя, как каменеет лицо, прошептал я. Потом, с усилием повысив голос, добавил. — Пусть делают все возможное, то Зигфрид должен выжить. И остальные тоже… Первую помощь раненым оказывать здесь, по возможности переносить в город. Надеюсь, чужих не добивали?

— Конечно нет! Как и приказывали, ярл.

— Хорошо. Их тоже лечить по возможности, но главное — наши. Надеюсь, это объяснять не нужно. Все понятно? Тогда скачи обратно.

— Плохо, — вздохнула Рокси, едва только вестник удалился на десятка полтора шагов. — Он хороший… и забавный. Даже когда в подпитии.

Я лишь развел руками, показывая, что тут уж ничего не поделать. Остается только держат возле него лучших лекарей, надеяться, что в скором времени состояние улучшится и можно будет перевезти его в Переяславль. Ну а там… опять же лечение и еще раз оно же. Раны в живот здесь очень, очень опасны. Воспаление, млин! Даже травяные настои и мази, эти гомеопатические шедевры, далеко не всегда могут послужить заменой естественным для моего родного времени антибиотикам. Игра со смертью в рулетку, чтоб ее!

Вспомнилась картина Верещагина «Апофеоз войны». Мда, гора черепов теперь и у меня имеется, чего тут скрывать. Только вот душевных терзаний нет и в помине. Есть лишь жалость с умершим своим воинам, азодно твердое понимание того, что сделанное — суровая необходимость. Зачем? Да чтобы Русь была не раздираемой на клочья и полузависимой от Византии, как тогда, через некоторое время по знакомой мне временной линии, а именно что полновесной империей, уважаемой и порйо внушающей страх. А вот ЭТО — и есть главная цель.

— Грамотка от Эйнара, того йомсвикинга, — очередной вестник передавал мне небольшой лист. — Срочно.

Приняв у хирдмана послание, я погрузился в чтение, понимая, что и Змейка, и Магнус тоже двои любопытные шеи из-за плечей тянут, жирафам уподобляясь.

Почерк у него, однако! Тут не курица лапой, тут пьяный маляр кистью порезвился! Но ничего, я еще и не с таким сталкивался, хотя и было это не столь часто. Да и мой личный почерк редкостной малочитаемостью отличается.

Зато содержание… Эйнар не поделал оставить тут никого из своих в качестве наблюдателей. Зато прямым текстом писал, что таковые будут в Хоьмгарде, куда и предлагал доставить полученную с Владимира Святославовича оплату. И мотивировал это в виде «доброго знака в отношениях с его братством».

— Много хочет!

— Спутал с явью свой обманчивый сон, — вторил Змейке Магнус. — Ему не только денег дай, но еще и доставь! Может или и богатые дары послать?

— Магнус, брат мой, да ты действительно кладезь премудрости. Насчет богатых даров не уверен, но что-то интересное и редкое послать стоит. Знак внимания и уважения, но только не чрезмерный по стоимости.

Шок. Вот то слово, которое наиболее четко отражало состояние что жены, что побратима. Не ожидали, что их ехидные слова вдруг столь коварно воплотятся в жизнь, да еще и от меня. Полюбовавшись на непередаваемое выражение лиц и приказав вестнику в сопровождении малого отряда передать мой краткий ответ. Всего несколько слов: «Согласен. Ждите. Ярл Хальфдан Мрачный». А вот тут присутствующим и сильно удивленным пары слов явно не хватит.

— Плата знаменитому братству наемников как бы от Владимира, но сделанная нашими руками. Некоторые дары в знак внимания и дружеского расположения. Доставка всего этого добра в Хольмгард-Новгород… Уверен, что многие сторонние люди сочтут это за тесную связь между нами. Что, в свою очередь, неплохо скажется на нашем облике. Да и йомсвикинги предстанут в виде наемников, чтящих наших богов и не любящих тех, кто пытается их предать.

— Последнее… Нам зачем?