– Так вот, любезнейший Евсей Наумович, – произнес Зусь. – Хочу поведать вам о малоприятной ситуации. Городская прокуратура раскручивает крупное дело по сто двадцать пятой статье УК России – подмена ребенка. Со сроком до семи лет. И тут же, как грибы после дождя, появляются другие статьи в связке со сто двадцать пятой. Фигуранты – сотрудники нескольких родильных домов: врачи, медсестры. Находясь в преступном сговоре, фигуранты день и ночь в течение многих лет работали на эти статьи. Обрастая соучастниками и свидетелями. Дело разрасталось, как снежный ком. Приехала даже бригада из Москвы.

– Опять Москва? – вставил Евсей Наумович, не совсем понимая, какое он-то имеет отношение к этому делу.

– Выходит опять, – кивнул Зусь. – Но вами занимаются местные. Этот тип Мурженко.

Евсей Наумович наблюдал, как двигаются губы адвоката. Верхняя, белесая бесформенная полоска, едва коснувшись нижней, тугой и более темной, резко отделялась, точно от ожога. Выпущенные ими слова вкатывались в сознание Евсея Наумовича, подобно бочкам в погреб, занимая свое, заранее предназначенное место. А заняв, выстраивались в нечто, сквозь что Евсею Наумовичу не удавалось пробиться – он ничего не мог понять. Так он себя чувствовал и в кабинете следователя на Почтамтской улице – слушал и не мог понять, при чем тут он. Желая одного – поскорее убраться на свежий воздух, на умытую Исаакиевскую площадь, сесть в троллейбус – и к метро, а там и до дома двадцать минут.

Адвокат умолк. Он ждал. Евсей Наумович молчал и разглядывал поверхность адвокатова стола.

– Как я могу предположить, – продолжил Зусь, – гражданка Савельева родила ребенка.

– Кто это? – безучастно спросил Евсей Наумович.

– Савельева? – с некоторой обидой переспросил Зусь – Свельева – ваша подельница, Евсей Наумович.

– По-дель-ница?!

– Именно! – воскликнул Зусь. – Лицо, которое обвиняет вас в подстрекательстве к избавлению ее от ребенка.

– Так я. – пролепетал Евсей Наумович.

Зусь резко вскинул руку ладонью к клиенту и предложил не перебивать, слушать и вникать.

– Именно подельница! На что и направлена версия следствия. Согласно нашему с вами договору я ознакомился с делом, и нахожу его перспективным для дальнейшего своего участия. Если договоримся о вознаграждении.

Сдвинутые к переносице брови Евсея Наумовича слились в единую темную полосу из-под которой тревожно глядели карие, без блеска, глаза.

– А подробней, я сейчас не о гонораре, я по существу дела, – Евсей Наумович старался говорить спокойно.

Опытный адвокат Григорий Ильич Зусь отлично разбирался в психологии своих клиентов, и особенно в момент их первого ознакомления с деталями своих дел. В то время как следователи избегают нагружать подследственных деталями, адвокаты, наоборот, стараются поподробней раскрыть перед клиентом картину и нащупать козырной эпизод для построения защиты. Вот и Зусь старался детальней изложить добытую им информацию. Вся история началась в специализированном родильном доме. Согласно приказу Комитета по здравоохранению туда свозили рожениц без документов, не состоящих на учете в консультациях, и вообще бомжей – лиц без определенного места жительства. Понятное дело, такие мамаши нередко отказывались от своих младенцев. Чем и пользовались сотрудники спецроддома. Они подыскивали граждан, желающих заиметь детей со стороны, но при условии строгой секретности. Выкупали или, припугнув, просто изымали у девчонок-мамаш их обременительный «груз» и продавали страждущим. И так несколько лет. Все бы хорошо, пока дело не коснулось какой-то строптивой юной мамаши, не захотевшей, чтобы деньги за дитятю ушли в чужие руки. Более того, мамаша не поделилась барышом с патронажной сестрой. А та, в отместку, сообщила в милицию. Дело обрело всероссийскую известность. Количество фигурантов увеличивалось от допроса к допросу.

Зусь подобрал пачку, выбил сигарету, размял тугой патрончик и прикурил. Разогнал ладонью сизый дымок и продолжил:

– Теперь коснусь непосредственно наших с вами интересов, Евсей Наумович.

– Давно пора, – невежливо обронил Евсей Наумович. – Какое я имею отношение к этой галиматье?

– Не зарекайтесь. Это докажет следствие и суд.

Зусь раздвинул губы, показал сильные широкие зубы и задержал дыхание. Табачный дым нехотя вывалился изо рта рваными лохмами. Зусь скосил глаза к переносице в ожидании, когда весь дым обретет свободу. Не дождался, сомкнул губы и прогнал остаток через нос.

– По своей воле или под давлением, но Савельева показала, что избавилась от младенца, выбросив его в мусорный бак. А главное – не без вашего участия, Евсей Наумович. Вы принудили ее к такому решению. Вначале отказав в материальной поддержке после родов, а в дальнейшем, отказав в помощи с похоронами. В отместку она и подкинула младенца именно в бак поблизости от вашей квартиры.

Пронзительная боль метнулась в левую часть головы Евсея Наумовича. Прижав пальцами висок, Евсей Наумович старался удержать боль, не дать ей усилиться.

Зусь пережидал. Он отвел взгляд в сторону и в то же время не упускал клиента из поля зрения. Подобное состояние клиентов не редкость в практике адвокатов.

– Извините, Григорий Ильич, какая-то фантастика, сон, ей богу, ну и что дальше?

– В этом деле поначалу были серьезные лакуны. Мурженко не имел веских оснований привлекать вас к следствию, – продолжал Зусь. – Анализ парафиновых блоков с останками младенца не доказывали генетическую общность с Савельевой. Другими словами, убиенный младенец был не ее. И обвинение в инкриминированном ей преступлении отпадало. Стало быть, вы подверглись навету с ее стороны.

Зусь прищурил глаза, сбросил в пепельницу сизый столбик пепла и, раздумчиво переждав, решительно затер остаток недокуренной сигареты.

Евсей Наумович в нетерпении тряхнул головой и в упор посмотрел на адвоката.

– Да, да, – спохватился Зусь. – Мою помощницу только за смертью посылать. Банкомат для оплаты сотовых телефонов в соседнем подъезде.

– Вы садист, Григорий Ильич, – у Евсея Наумовича несколько поднялось настроение.

– Извините, Дубровский, – засмеялся Зусь. – К сожалению, этим фактом дело не ограничилось. Мурженко оказался большим докой. Он вцепился в Савельеву как бульдог. Кстати, каким образом вы познакомились с этой дамочкой?

– Я вам рассказывал при первой нашей встрече – неохотно ответил Евсей Наумович. – Она агитировала за какого-то депутата, ходила по квартирам.

– Вспомнил, вспомнил, – перебил Зусь. Еще, вы говорили, с ней был кот, я вспомнил.

– Кот в каком-то ящике, – подтвердил Евсей Наумович.

– В лукошке. Весьма романтично. Вы вообще, Евсей Наумович, романтик по натуре, – не удержался Зусь подковырнуть своего клиента. – И у вас есть вкус. Правда, я не видел ту Савельеву, но вкус у вас определенно есть.