— Подписаться на что? — переспросил Бритый.

— Убрать сотрудника полиции. Заштатный адвокат — это одно, но убийство старшего оперуполномоченного уголовного розыска в полковничьем звании? Верх глупости. По сути, Голова тебя подставил. Как думаешь, если бы твой план сработал, моя машина полетела в кювет, и я бы погиб, что было бы дальше?

— Вопрос чисто гипотетический? — прищурился Бритый.

— Гипотетический, — кивнул Лев.

— Если чисто гипотетически, то вы бы, гражданин начальник, сейчас лежали в морге, а ваши родственники и друзья сокрушались бы о том, как печально, что такой башковитый опер не позаботился проверить тормоза или что-то в этом роде. Они бы оплакивали вас и мягко журили за то, что вы вовремя не провели техосмотр своей колымаги. Чисто гипотетически, разумеется.

— Все было бы не так, — покачал головой Гуров. — Допустим, насчет тела ты не ошибся и оно действительно лежало бы в морге, вот только мои друзья не сидели бы на скамейке плакальщиц, а подняли бы весь город на уши, разыскивая того, кто помог мне слететь в кювет. Мои друзья-полицейские знали, что я вышел на тебя. Как думаешь, на кого пало бы подозрение в первую очередь? Произошло бы то, что происходит сейчас, за исключением моего присутствия. И обвиняли бы тебя уже не в покушении на убийство, а в убийстве полицейского. Кстати, твой босс тоже об этом знал.

— Знал о чем? — Бритый напрягся.

— О том, что мне известно, что ты встречался с Камовым. Так что, сам видишь, он тебя круто подставил.

— Брехня, — небрежно бросил Бритый, но выражение его лица изменилось.

— Ладно, брехня так брехня, — невозмутимо согласился Лев. — Значит, тебе не о чем беспокоиться. Пойдем, нас уже заждались.

Он поднял Бритого с дивана, Крячко подхватил арестанта под левую руку, и вместе они вывели его во двор, где их ждал микроавтобус. Загрузив Бритого в салон, Гуров велел везти всех в ближайший участок для оформления задержания. Когда микроавтобус уехал, Гуров и Крячко вызвали такси и разъехались по домам, отложив обсуждение до утра.

Весь следующий день Гуров и Крячко занимались каждый своим делом. Крячко зарылся в бумагах, составляя отчеты о проведенных оперативных действиях, подбивая результаты задержания Бритого и его команды. Он носился между Главком и следственным изолятором, куда были доставлены задержанные, утрясая формальности, и держал отчет перед генералом Орловым. А Гуров искал выходы на людей, способных дать информацию о деятельности Головы в качестве «решалы» проблем богатых и знаменитых. Утром в кабинете генерала состоялся спор, в котором Гуров одержал победу. Он настаивал на том, что сам Камов не мог быть столь важной персоной, чтобы доставить неприятности кому-то, кто мог нанять Голову для решения своих проблем. Главным аргументом был тот факт, что Голова не побоялся устроить покушение на сотрудника полиции такого уровня, как полковник Московского уголовного розыска. Ради мелкой сошки он бы на это не пошел, утверждал Лев, и генералу пришлось с этим согласиться. А согласившись, он был вынужден дать «зеленый свет» на поиски этого самого клиента.

Гуров и представить себе не мог, насколько сложно будет воплотить в жизнь его план. Он прошелся по всем своим осведомителям, задействовал оперов всех московских округов, отдав им приказ искать того, кто в курсе тайных дел Головы, но все безрезультатно. Либо Голова работал настолько осмотрительно, что ни один осведомитель не был в курсе его дел, либо все они боялись связываться с ним, опасаясь гнева его именитых клиентов. Под конец дня Гуров пришел в отчаяние. Как узнать имя последнего клиента Головы, если все, кто мог помочь, уже опрошены? В полдень он дал задание капитану Жаворонкову из информационного отдела собрать сведения обо всех состоявшихся и несостоявшихся скандалах, связанных со столичными «шишками». Он надеялся, что там сможет отыскать зацепку, но даже подборка, сделанная капитаном Жаворонковым, и та не принесла успеха. В списке нашлось несколько кандидатов, требующих проверки, и Гуров выбил у генерала разрешение прощупать их на предмет связи с Головой. Тот скрепя сердце дал «добро», окружные участки выделили людей, которые эту самую проверку и провели, но никакой связи с господином Воскобойниковым обнаружено не было. К вечеру Гуров был готов поверить заявлению Воскобойникова о том, что его жизнь стала безупречной и далекой от криминала. Если бы не недавние события с покушением на его жизнь и не впечатление от беседы с Бритым, он так бы и сделал, отказался бы от мысли, что за смертью Камова стоит клиент Головы. Но то, что он увидел в глазах Бритого, не давало ему покоя. Бритый точно знал, ради кого устроил гонку на дороге, ради кого рисковал получить пожизненное заключение. Так кого же мог настолько скомпрометировать Роман Камов?

Ждать признания от Бритого было рано. Его следовало помариновать в СИЗО хотя бы двое суток и только тогда предъявлять ему Зубову в качестве аргумента. А что, если Зубова в курсе дел Головы? Предположение сомнительное, но это лучше, чем сидеть сложа руки и ждать, пока у Бритого изменится настроение. И Гуров отправился к Зубовой. Дома он ее не застал, но, вместо того чтобы уехать, обосновался возле ворот охраняемого дома и принялся терпеливо ждать. Зубова объявилась к девяти вечера. Такси остановилось возле ворот, Анастасия выпорхнула из салона, сияя ослепительной улыбкой. Как и в день знакомства, выглядела она на все сто. Дорогой костюм нежно-бежевого цвета подчеркивал идеальную фигуру, распущенные волосы каскадом ниспадали до талии, туфли на высоком каблуке прибавляли сантиметров десять и без того длинным ногам. Увидев Гурова, она нахмурилась и с вызовом спросила:

— Что вы здесь делаете?

— Жду вас, — спокойно ответил Лев. — Не хотите побеседовать?

— Я устала. И я вам ничего не должна. Оставьте меня в покое!

— Не могу. Есть тема, которую нужно обсудить.

— Мой любовник уехал, больше я с ним не встречаюсь, связь не поддерживаю. Обсуждать нечего, — отрезала Зубова и дала знак охраннику, чтобы тот открывал калитку. — Всего хорошего!

— Интересная у вас жизнь, Анастасия Павловна, — растягивая слова, начал Гуров. — Один любовник уехал, второй в следственном изоляторе чалится, а приехали вы, наверное, от третьего?

Охранник, успевший распахнуть калитку перед очаровательной квартиросъемщицей, разинул рот от удивления. Зубова застыла на месте, через дорогой кардиган Гурову было видно, как напряглась ее спина. Он решил закрепить эффект.

— Или у вас всего один любовник? Тот, что сейчас в СИЗО? Не от него ли возвращаетесь? Ах да, вас же к нему не пустят. — В голосе его проскользнула нотка сочувствия. — Жаль, очень жаль, но правила для всех одинаковые. Вы ведь ему не жена. И даже не любовница, пока не признаетесь в обратном.

Зубова вернулась, вплотную подошла к Гурову и, глядя ему в глаза, прошипела:

— Вы — мерзкий манипулятор, сплетник и лжец! Я не стану с вами разговаривать, не стану встречаться и уж тем более — сотрудничать. Хотите беседы? Отлично! Вызывайте повесткой. И позаботьтесь о том, чтобы причина была достаточно веской, в противном случае мой адвокат позаботится о том, чтобы вы не отделались простым административным взысканием.