Сезар приподнялся на руках, с удивлением озираясь по сторонам. Стражники попытались ворваться в дверь, но та не поддавалась их напору.

Он вдруг заразительно, весело захохотал.

Гаитэ непонимающе смотрела:

— Почему ты смеёшься? Что тут смешного?

— Прости… — смахнул он набежавшие от смеха на глаза слёзы, — прости… но всё это так… если ты могла заставить их замолчать раньше, то чего ждала?

— Я не могла так раньше. Я… я сама не знаю, как это у меня получилось. Раньше я только лечила, и… ладно, неважно. Нужно торопиться. Можешь переодеться? Думаю, мантия отца Ксантия придётся тебе в пору?

Не задавая лишних слов, Сезар быстро сорвал одежду с ненавистного врага и натянул на себя.

— Как мы отсюда вырвемся? Есть план? — деловито спросил Сезар.

— Через подземный ход. И нет, никакого плана нет.

Сезар кивнул.

— Ладно. Как ты недавно сказала — что-нибудь всё же лучше, чем ничего.

Сезар стремительным шагом приблизился к подставке, снимая с неё свою широкую цепь и доставая меч, так привычно улегшийся в ладонь, словно он с самого рождения был её продолжением.

— Что ты делаешь? — встревоженным шёпотом осведомилась Гаитэ.

— Планирую перерезать этой лживой твари горло. На этот раз тебе меня не остановить, — бесстрастным и, от этого ещё больше леденящим душу голосом, проговорил Сезар.

— Я не позволю тебе и пальцем тронуть моего брата!

Сезар на мгновение заколебался, потом коротко кивнул:

— Ладно. Твоего брата я трогать не буду.

С этими словами, собранно, спокойно и деловито он коротко, словно цыплёнку, распорол отцу Ксантию шею от уха до уха. В горле того забулькало, глаза распахнулись, на мгновение в них отразился ужас. Потом всё застыло в бесстрастной маске смерти.

Гаитэ ощутила, как в душе поднялась и опала очередная волна, неся за собой опустошение. Каждый раз, как перед ней убивали кого-то, кусочек души и сердца уходили вместе с другими людьми, правыми или неправыми, сильными или слабыми — неважно. Часть Вселенной оказалось стёртой вместе с очередным огоньком, погасшем в очередной паре глаз.

И даже становясь обыденностью это не теряло ни остроты, ни ужаса.

— Ты слишком легко убиваешь, — невыразительным голосом, борясь с подступающей к горлу дурнотой, процедила Гаитэ. — Слишком легко и слишком много.

— Пошли, — коротко бросил Сезар.

Усилием воли она заставляла себя молчать, из опасения сказать что-то лишнее. Слишком много противоречий, слишком мало точек соприкосновения.

Скользнув к небольшому окошку, Сезар глянул вниз, на лужайку, где отдыхали стражники.

— Сейчас весь гарнизон потопает в трапезную. Постараемся этим воспользоваться, — сказал он.

Гаитэ кивнула.

На мгновение она подумала подбросить Сезару мысль взять Микки с собой в качестве заложника. Это помешает младшему брату наворотить щдесь лишний дел в её отсутствие. Но как миновать все преграды с сопротивляющимся пленником на руках? У них и без того немного шансов на побег.

В комнате тошнотворно пахло кровью. От дурных предчувствий было никак не отделаться. Мрачная тишина не способствовала поднятию настроения. Ни звука не доносилось со стороны коридора. Стихли пьяные голоса, не слышно стало стука подносов и кувшинов.

Гаитэ боялась, что Микки с минуты на минуту может прийти в себя. Чем это обернётся, можно было только гадать. Ей не терпелось выбраться из комнаты. Неизвестность, убитый отец Ксантий — всё заставляло нервы искрить. Гаитэ была на волоске оттого, чтобы потерять над собой контроль.

Или впасть в оцепенение, что ничуть не лучше.

— Чего ты ждёшь? Почему мы медлим? — напряжённым шёпотом спросила она.

— Тс-с! — шикнули на неё в ответ.

Прижавшись лбом к оконному витражу, Сезар, казалось, весь обратился в слух. Затаив дыхание, он напряжённо вслушивался в каждый звук.

— Как только полностью стемнеет, постараемся отсюда вырваться, — зашептал он. — Я не предлагаю тебе остаться, Гаитэ. Если мне удастся сбежать, их месть падёт на тебя.

— Я и сама не хочу здесь оставаться, — заверила его Гаитэ.

— Ну и отлично.

По мощённым каменным плитам за дверью раздались гулкие шаги. Кто-то спешил сюда. Гаитэ с Сезаром переглянулись.

Сердце пропустило удар, когда незнакомый голос из-за двери позвал:

— Ваше Преосвященство? Дверь заперта, а у меня нет ключа и…

За дверью послышались звуки борьбы, сдавленные стоны и вновь — тишина.

— Госпожа? — послышался голос Кристофа. — Госпожа, вы можете отпереть дверь? Здесь, кроме меня, никого.

— Отопри! — велел Сезар и Гаитэ позволила створкам распахнуться.

Цепким взглядом оценив обстановку, Кристоф коротко кивнул Сезару в знак приветствия.

— Рад, что вы здесь, милорд. Не придётся тратить время на то, чтобы вызволять вас из подземелья. Оставшийся у меня порошок я подмешал к вину стражников, он оказал прекрасное действие.

— Ты снова всех отравил?! — от отчаяния Гаитэ едва не заломила руки.

— Прекрати! — одёрнул её Сезар. — Это изначально было сонное зелье.

— Но некоторых оно убило…

— Видимо, что-то в их организме не ладилось, сеньорита. Здоровым людям эта отрава не грозит ничем, кроме сладкого сна да начальственного гнева поутру, — заверил Кристоф, стараясь успокоить Гаитэ.

— Значит, пусть свободен? — деловито уточнил Сезар.

Он оживал прямо на глазах. За несколько дней плена он сильно исхудал, но сейчас выглядел куда бодрее, чем полчаса назад.

— Да, сеньор. Но надо спешить.

Не говоря ни слова, крепко схватив за руку Гаитэ и зажимая меч другой рукой, Сезар, пригнувшись, покинул их временную темницу.

Перед тем, как последовать за ним, Гаитэ бросила взгляд на брата. Он так и не успел прийти в себя, и она была этому рада.

— Как пойдём? — спросил Сезар у Кристофа.

— Через кухню.

Поднявшись на несколько ступенек, они пересекли коридор и несколько тёмных комнат.

— Ты вооружен, Кристоф? — внезапно спросил Сезар.

— У меня есть кинжал и гаррота, сеньор.

Все трое замедлили шаг и только тут Гаитэ обратила внимание на маячившую впереди тень — какой-то несчастный пытался бороться с сонным порошком и честно исполнить свой долг. Столкнувшись с узниками, он не успел издать ни звука — Сезар с размаху ударил его кулаком по лицу. Голова несчастного стукнулась о камень стены и, съехав вниз, он распластался на полу.