Еще секунда, и, резко свернув, пустынный вездеход вышиб массивные ворота, вырвавшись на одну из окраинных улиц Ганиопорта.

Погони не было. Дорога в пустыню всегда открыта. Оттуда, по мнению большинства ганианцев, не возвращаются.

Окраина Ганиопорта. Тридцать минут спустя...

Денис сдерживал бесноватые атаки ганианцев, расходуя последние боеприпасы.

Надежда еще не истаяла, как дым, но положение складывалось отчаянное. Сзади, за наспех сооруженным укрытием, вход в несколько смежных помещений, куда Блейз под прикрытием густой завесы из нервно-паралитического газа сумел вывести десять девушек-киборгов, отыскав их неподалеку от апартаментов Захриба.

Это произошло четверть часа назад, но с того момента, кажется, минула целая вечность.

Диггер уже вне игры. Боевики, не ожидавшие газовой атаки, поначалу панически отступили в глубины здания, но затем, когда гуляющие по помещениям сквозняки заметно снизили концентрацию отравляющего вещества в коридорах, они, перегруппировавшись, вновь начали наседать.

За время короткой передышки, пока Денис сооружал несколько укрытий из обломков мебели, компьютерных терминалов и других подручных средств, Лагин обследовал прилегающие комнаты, успел связать ганианцев, попавших под удар нервно-паралитического газа, собрал трофейное оружие и, главное, изъял из кибернетического комплекса, обнаруженного в одном из смежных помещений, все кристаллодиски с информацией.

Где именно хранится «информационная бомба», которой Захриб угрожал Олмеру, гадать особо не приходилось – ганианец в разговоре недвусмысленным жестом указал на свой кибстек, который Денис конфисковал в первую очередь, но пренебрегать дополнительными сведениями было бы глупо – изъятые носители наверняка содержали дополнительные данные, способные пролить свет на преступную деятельность всего клана.

Десять киборгов, еще не перешагнувшие критического порога саморазвития, но по некоторым признакам вплотную приблизившиеся к роковой черте самосознания, кибстек Захриба да пуленепробиваемый кофр, куда Саша уложил кристаллодиски, – вот, пожалуй, все козыри, способные заставить высшие эшелоны власти современной Обитаемой Галактики пойти на осмысленный, хоть и заранее предвзятый контакт с четырьмя офицерами Земного Альянса, чьи сознания сохранились в искусственных нейросетях модулей независимого поведения.

Русаков не питал особенных иллюзий.

Вырваться с Ганио будет сложно, но куда труднее станет потом...

Впрочем, далеко вперед Денис уже не загадывал.

Проникнув на Ганио, они не знали, с кем конкретно придется столкнуться, но внезапный вброс информации, полученный во время разговора Олмера и Захриба, разом смешал все карты, заставляя действовать по обстановке.

Денис не задавался вопросом: есть ли ему дело до современной цивилизации, которая через сутки вполне могла захлебнуться в крови, – не нужно обладать особо выдающимися аналитическими способностями, чтобы понять: акция, спланированная Захрибом, преследует гораздо более широкий набор целей, чем освобождение из тюрьмы одного человека, пусть даже он и является наследником клана. Что на самом деле замышлял Захриб, у него уже не спросишь, разве что среди носителей информации отыщутся нужные данные, но и так понятно: целая армия киборгов, подчиненная одному человеку, действующая одновременно на десятках, если не сотнях планет, – это, учитывая огромное количество потенциальных заложников из числа далеко не рядовых граждан, аргумент для предъявления серьезных ультиматумов.

Русаков достаточно повидал на своем веку амбициозных отморозков, для которых не имеют решающего значения средства, ведущие к достижению цели, и потому он не осуждал внезапный порыв Ольги, лишивший их возможности покинуть Ганио без крупномасштабных боевых действий.

Сейчас главное – выдержать натиск перегруппировавшихся, пришедших в себя и обозленных до крайности боевиков.

Узость коридоров и ограниченное пространство помещений позволяли продержаться некоторое время, но фактор внезапности уже отыграл свою роль, и пятнадцать минут назад со стороны ганианцев началась серия грамотно спланированных атак. Видимо, к месту внезапных событий подтянулись командиры среднего звена, перегруппировавшие боевиков, сбившие своим появлением состояние паники. Тактика атакующих резко изменилась, теперь они не кидались напролом, а стали действовать небольшими группами, одновременно просачиваясь по всем доступным коридорам.

Видимо, смерть Захриба более не вызывала сомнений, а с разрушениями и материальными потерями озверевшие ганианцы, получившие сокрушительный удар непосредственно в своем логове, уже не считались: атакующие группы отвечали на любое противодействие гранатами и огнем из ручных реактивных комплексов.

Первым под удар попал Блейз.

Близким попаданием реактивного снаряда корпус пехотного андроида разорвало на две части, надежду внушало лишь то, что при этом не пострадали соединенные с кристалломодулем искусственные нейросети ядра системы.

Первую атаку удалось отбить, но, вытаскивая Диггера, они потеряли контроль над узловой развязкой коридоров, вынужденно отступив в помещения, граничащие с внешней стеной здания.

В пятидесяти километрах от Ганиопорта, под толщей песков, в уцелевшем со времен Галактической войны герметичном сегменте бункерной зоны, штурмовой носитель класса «Нибелунг» завершил тестирование подсистем. Несколько сервомеханизмов технической поддержки, действуя в абсолютном мраке, отсоединили от корпуса агрегаты обслуживания и укрылись в специальных отсеках.

В гулкой тишине бункера с надрывной вибрацией заработали механизмы стартового стола, поднимая многотонный носитель в наклонное положение, пока его носовая часть не совместилась с горловиной шахты электромагнитной катапульты.

Энергия в устройствах отсутствовала, собственный реактор «Нибелунга» не был способен обеспечить накачку ускорителей импульса, и потому кибернетическая система штурмового носителя остановилась на альтернативном варианте: шесть лебедок, расположенных у верхней горловины шахты, используя резерв генераторов стартового устройства, зацепили мономолекулярные тросы за специальные приливы брони на корпусе космического корабля и начали его медленный подъем по наклонному тоннелю, выходящему к поверхности пустыни.

– Минус десять минут, – глухо произнесла Ольга.

– Ждем, – ответил Рустам, распластавшийся на полу грузового отсека.

Вдалеке невнятным рокотом ударило несколько взрывов.

Ольга машинально закусила губу.

Еще одно мучительное, предельное испытание – ждать.

– Оля, как только носитель появится над поверхностью песков, будет необходима твоя помощь. Система «Нибелунга» потребует мой кодон для проверки и подтверждения ранее полученных приказов.

– Не волнуйся. Я справлюсь, – ответила она, страстно желая лишь одного: чтобы космический корабль поскорее преодолел отрезок наклонного тоннеля.