В прескверном настроении она подошла к выходу, едва не задев одну из корзин. Натянув сапоги, Александра решила узнать, что же такого страшного прячет в них хозяйка.

Приоткрыв дверь так, чтобы добавить освещения, она осторожно сняла старое одеяло и плетеную крышку. К разочарованию Алекс, в корзине лежал сухой мох. Она уже собиралась вернуть все на место, но решила все же покопаться в ее содержимом. Подхватив с пола прутик, Александра стала раздвигать мох. Вдруг мелькнуло что-то красное, сдвинув в сторону еще пару пучков, она увидела кусок сине-красного шланга толщиной сантиметров пять, усеянного мелкими то ли чешуйками, то ли пластинками. Алекс собралась продолжить раскопки, но тут по «шлангу» пробежала легкая судорога.

Александра моментально вернула мох на место, закрыла крышку, отскочила назад, перевела дух и удовлетворенно чихнула.

«Змея! В каждой из этих корзинок лежит змея! Очевидно, здесь они пережидают зиму».

– Ну… ни… себе соседство, – пробормотала она, прислушиваясь и вытирая нос. Вроде все тихо. Алекс поспешила выйти на свежий воздух. Она пыталась вспомнить, держат ли где-то на Земле змей в помещениях. Пришло на ум только то, что яркую раскраску, как правило, имеют именно ядовитые змеи. Или те, кто под них маскируется.

Взяв топор, Александра направилась в комнату.

Сайо, уже одетая в ночную рубашку, полулежала на кровати, попивая бульон.

«Наверняка из змей», – неприязненно подумала Алекс.

– Все расколол? – спросила хозяйка, хлопотавшая у печки.

– Все, почтенная.

– Воду из лохани вынеси.

Александра подумала, что тоже не отказалась бы от ванны. Но, видимо, ее желания никто спрашивать не собирается.

– Куда выливать? – спросила она.

– Налево дерево с обломанным сучком. За ним яма. Туда и лей.

Она вынесла и вылила в неглубокую яму приятно пахнущую воду, потом вынесла на улицу и вымыла лохань, до вечера оставив ее под открытым небом. Тем временем хозяйка приготовила обед. Сайо за стол не села. Старуха приготовила ей какую-то сине-зеленую кашицу с сушеными ягодами и чашку отвара.

Перед Алексом же поставила большую миску. К счастью, на этот раз обошлось без экзотики. Обычный рис с кабачками.

– Скажи-ка, как ты умудрился через Чердак Демонов пройти? – поинтересовалась Нянька, присаживаясь напротив.

Александра вопросительно взглянула на Сайо. Девушка величественно кивнула.

– Алекс, я рассказала почтенной хозяйке все. Можешь ничего не скрывать.

– Как прикажешь, – пожала та плечами и чуть погодя с долей сарказма добавила: – Госпожа.

Старуха хмыкнула.

– Шел-шел и дошел, – проговорила Александра, набивая рот рисом. – Повезло. Не иначе кто-то на Вечном Небе помог.

– Там столько людей пропало, – вздохнула хозяйка, подвигая к себе миску. – Не страшно было?

– Страшно, – Алекс отломила кусок черствой лепешки. – Очень.

– И демонов видел? – любопытствовала старуха.

– Хвала Вечному Небу, нет, – покачала головой Александра. – Но видел тех, кто их видел. Вернее, тела этих несчастных.

Нянька открыла рот, собираясь задать очередной вопрос, но Алекс её опередила:

– Сколько дней мы будем у тебя гостить, почтенная?

– Ты куда-то торопишься? – недовольно поинтересовалась хозяйка.

– Я, – подчеркнула Александра, – никуда. Просто если мы здесь надолго, то запасов твоих может не хватить…

– У нас есть деньги! – оборвала его Сайо.

– В лесу рис не купишь даже за серебро, – усмехнулась Алекс. – Госпожа.

Старуха крякнула и почесала затылок под намотанным грязным платком.

– Да. В следующий раз я жду припасы через десять дней. Мне одной бы хватило. Но ведь вас еще двое. Ну, кое-какие запасы у меня есть. Но этого маловато.

– Что же делать, почтенная? – спросила девушка, плотнее закутываясь в одеяло.

– Придется на рыбе посидеть, – ответила Нянька. – У меня где-то старая ловушка лежит. Починим и поставим на ночь. Здесь богатые воды.

Александра понимающе кивнула и продолжила есть. Хозяйка больше вопросов не задавала. После обеда она отыскала среди корзин какую-то странную конструкцию из прутьев в половину человеческого роста и с гордостью продемонстрировала ее Алексу.

– Вот! Когда была помоложе, я часто рыбкой баловалась. А сейчас что-то не тянет.

Александра окинула скептическим взглядом переплетение веток.

– Чего тут чинить-то?

– Ты слепой? – возмутилась старуха. – Вон прореха, вон и вот тут. Вся рыба обратно в речку удерет. Там в углу прутья лежат. Как дырки заделаешь, меня позовешь. Я тебе рыбное место покажу.

Алекс выволокла ловушку и уселась перед ней в позе роденовского «Мыслителя». После недолгого размышления она разобралась в ее устройстве и с жаром принялась за ремонт. Вот только материал подкачал, он все время норовил вывернуться или сломаться. За время героического сражения Алекс с неподатливыми прутьями хозяйка выходила два раза. Первый раз целенаправленно прошагала в кусты, где, как уже знала Александра, располагалось отхожее место. А второй раз встала у двери и, ехидно щурясь, наблюдала за ее попытками свернуть неподатливый прут.

И тут как раз у Алекс неожиданно все получилось. Она заправила конец и гордо продемонстрировала старухе ловушку.

– Пошли, – проговорила та, махнув рукой.

Несмотря на поврежденную ногу и клюку, ходила она быстро. Попетляв по лесу минут десять, они вышли к большой заводи, окруженной густыми зарослями камыша. Александре показалось, что над черной водой поднимается легкий пар. От берега шли короткие мостки из трех связанных жердин.

– Бери палку подлиннее, – стала распоряжаться Нянька. – Привяжешь к ней ловушку и опускай.

После чего Алекс пришлось идти на мостки, жалобно скрипнувшие под его тяжестью, и топить ловушку в удивительно теплой воде.

– Тут всегда рыбы много, – сказала старуха, присаживаясь на поваленный ствол березы. – Особенно зимой.

– Теплые ключи, – догадалась Александра, продолжая стоять.

– Они самые, – криво улыбнулась Нянька. – А ты догадливый.

Алекс промолчала.

– И дерешься умело. Мне Сайо рассказала, как ты ее из темницы спас. Да только не похож ты на преданного слугу. Никак не похож.

– Я не знаю, кто я, – привычно отговорилась Александра.

Старуха закудахтала.

– Это ты можешь хозяйку свою обманывать да простолюдинов, что дальше соседнего двора не были. Я жизнь тяжелую прожила, кое-что повидала. Ничего ты не забыл, вот только говорить не хочешь. И на госпожу свою не как слуга глядишь. У меня хоть глаз один, да все видит.