– Челищев клянется, что не в курсе. Вы же врач, Владимир Всеволодович, и знаете, что существует множество способов убить человека, не оставляя следов, – особенно если удастся избежать вскрытия!

– Ну да, – кивнул он со вздохом. – Есть вещества, которые естественно присутствуют в организме, и их обнаружение даже при вскрытии не вызовет подозрений… Если, конечно, их нет изначально. А еще можно приплатить патологу, чтобы они не возникли!

– К сожалению, из-за кремации Рукояткина мы не сможем узнать причину смерти. Если Тамара и покупала лекарства, то вряд ли она делала это официально, в аптеке – опять же, интернет приходит на помощь как хорошим людям, так и плохим! Компьютеры ее, Павла и Челищева мы, разумеется, все равно проверим, но я не возлагаю на это больших надежд. Боюсь, привлечь к ответу патологоанатома не представляется возможным – если, конечно, Тамара не признается, что подкупила его, на что я не слишком рассчитываю. Зато у нас имеются показания лечащего врача Рукояткина, которого раскрутили вы и Горин, а также признание бывшего психиатра из Скворцова-Степанова. Этого достаточно для доказательства того, что Тамара не желала выздоровления дяди. Его соседи и знакомые, включая Циммерманн и Горина, дали показания против Тамары о том, что она лгала им насчет того, где находится ее дядя, и всячески препятствовала их общению и ним. Но главное – свидетельство Челищева, которому известно почти все.

– А эти, как их там…

– Вагапов с Сулаевым? – догадалась Алла. – Они признались, что Тамара наняла их для нападения на Горина и, впоследствии, на вас. В смысле, на «шантажиста».

– Я понял.

– Так что она сядет надолго. Не знаю, правда, удастся ли привлечь ее за убийство дяди, но за все остальное – без сомнения!

– А за покушение на убийство и преступный сговор с сыном? – спросил Мономах. – Если, конечно, он заговорит, как вы предсказываете?

– Да вы становитесь профессионалом в юриспруденции, Владимир Всеволодович, честное слово! – рассмеялась Алла. – Вы правы, и за это – тоже. В общем, «сядут все», как говаривал герой Папанова!

– Любимый город может спать спокойно! – неожиданно вскрикнул попугай и добавил: – Может-может-может!!!

– Слушайте, вам не жутковато с ним в одном доме находиться? – поежилась Алла. – Такое впечатление, что он все понимает, только немного ограничен в словарном запасе!

– Это вы еще мало что слышали, Алла Гурьевна! – усмехнулся Мономах. – Иногда кажется, он просто так болтает, без понятия, а то вдруг как сказанет – прямо к месту! Я не фанат Бернеса, но Капитан заставил меня выучить все его песни наизусть… Между прочим, как вышло, что он оказался в руках того мужика, у которого я его купил?

– Я спрашивала Челищева, он рассказал, что с тех пор, как Рукояткин умер, попугай орал не переставая. Тамара испугалась оставлять его в дядиной квартире, так как соседи могли услышать, что он кричит…

– А кричал он об убийстве! – вставил Мономах.

– Вот именно. Сама Тамара животину терпеть не может, по словам Челищева, поэтому и речи быть не могло, чтобы перевезти его к ним домой. Тем более, кстати, что семейство намеревалось переехать к Рукояткину. На семейном совете решено было вернуть птицу в магазин, но он и там не замолк, и Тамара опасалась, что выкрики, типа «Убили! Убили!» отвадят клиентов или, что еще ужасней, возбудят ненужные подозрения.

– Ну да, у кого рыло в пуху…

– Верно. Так вот, в один прекрасный день Тамара ожидала богатого клиента, который заранее договорился о встрече, и она надеялась сбагрить ему баснословно дорогой мозаичный столик, который никто не брал по причине завышенной стоимости и громоздкости. И аккурат перед приходом «денежного мешка» Капитан завел свою песнь об убийстве, да еще так истерично, словно и в самом деле хотел подставить Тамару, представляете? Как чувствовал! Она струсила, открыла заднюю дверь во двор и просто-напросто выставила птицу на улицу в маленькой клетке-переноске, которую Рукояткин хранил в магазине, поставив клетку на сваленные у двери ящики и коробки из-под товара… Когда клиент ушел, она обнаружила, что Капитан пропал. Полагаю, ваш пьянчужка шел мимо, увидел птицу и, недолго думая, решил ее стибрить для последующей продажи.

– Когда я его встретил, Капитан сидел, скрючившись, в очень маленькой клетке, которая совсем не подходит для такого питомца… Удивительно другое: магазин расположен в центре города, а тот мужичонка встретился мне около больницы!

– Да, Владимир Всеволодович, пути господни неисповедимы! – кивнула Алла. – Я, знаете ли, несуеверна, но как тут не признать, что вам двоим, очевидно, судьбой было предназначено встретиться! Возвращаясь к Тамаре – ей бы порадоваться пропаже попугая, но Горин намеревался строго исполнять свои обязанности и отслеживать его жизнь, как предписывалось в последней воле его друга, поэтому нужно было что-то делать. С большим трудом Тамаре удалось найти человека, у которого есть траурный какаду, и она заплатила ему за аренду птицы, потом вернув ее обратно, так как продавать хозяин ни в какую не соглашался. Да и, в сущности, с ее «любовью» ко всему живому это казалось даже лучшим выходом: можно было каждый раз демонстрировать «Капитана» адвокату, а потом возвращать хозяину. Горин не дурак, и его удивила необычная молчаливость попугая, однако Тамара сообразила свалить все на стресс и даже справку сляпала – она на этом собаку съела!

– А знаете, – задумчиво проговорил Мономах, потирая подбородок, – если бы Тамара была поумнее, она могла бы отдать попугая на передержку за деньги и забирать его только для показа Горину!

– Ну да, а что бы она сделала с его обновленным «репертуаром»? Адвокат мог что-то заподозрить! Нет, Владимир Всеволодович, молчаливый свидетель всегда лучше говорливого – для тех, у кого совесть нечиста. Немудрено, что Тамара так хотела избавиться от Капитана! Она без жалости свернула бы ему шею, если бы не условия завещания дяди… Тамара бы предпочла, чтобы попугай пропал без следа, а то и вовсе помер!

– А помирать нам рановато – есть у нас еще дома дела! – радостно пробубнил Капитан и нежно потерся хохолком о шею Мономаха.

* * *

Алла любила такие моменты – когда дело почти закончено и можно подвести итоги, «раздать слонов» или, если необходимо, «вставить пистонов». К счастью, последнее приходилось делать редко.

Глядя на лица оперов, Алла видела, что и они довольны проведенной работой.

– Итак, коллеги, – начала она, присаживаясь на краешек стола и радуясь тому факту, что теперь, потеряв около пятнадцати килограммов, делает это с гораздо большей легкостью, нежели полгода назад, – я хочу поздравить нас всех с успешным завершением следственных действий! Работа предстоит еще большая, но начальство в курсе, что мы вместо одного дела раскрыли два, и оба они грозят стать резонансными. Это означает, что наши «вершки», то есть руководители, получат поощрение и, возможно, даже повышение, а «корешки», то есть мы с вами, можем ожидать как минимум премии.

– Отлично! – обрадовался Белкин, у которого никогда не было денег.