А с невыделанной кожей работать вообще невозможно. МистерГам потратил огромное количество времени и сил на разные эксперименты. Асколько нервов он потратил, пока добился нужных результатов!

В конце концов он пришел к выводу, что самые лучшиетехнологии — это самые старые. Теперь он действовал следующим образом: сначалавымачивал кожу в ваннах в растительных экстрактах по рецептам американскихиндейцев, никакой химии, никаких минеральных солей. После этого он использовалметод дубления, который давал самую лучшую, самую мягкую кожу, какую толькоделали индейцы Нового Света, — дубление с помощью мозгов. Американскиеиндейцы считали, что любое животное имеет то количество мозгов, которого вполнедостаточно для дубления его шкуры. Мистер Гам пришел к выводу, что это не так.Несмотря на то что он имел дело с приматами — а у них самый большой по объемумозг, — мистер Гам давно отказался от такой рецептуры. Его морозильник былбитком набит говяжьими мозгами, и он не испытывал недостатка в дубильномвеществе.

Так что с обработкой кожи проблем теперь не возникало;многолетняя практика позволила ему отработать все до совершенства.

А вот с шитьем проблем очень много, но у него достаточновысокая квалификация, чтобы справиться и с этим.

Одна из дверей его мастерской вела в подвальный коридор,откуда можно было попасть в заброшенную ванную комнату, где мистер Гам держаллебедочный трос и хронометр, а также в его студию и другие помещения, которымион вообще не пользовался.

Он распахнул дверь студии, которая была залита ярким, словнодневным, светом прожекторов и ламп накаливания в форме труб, прикрепленных кпотолочной балке. На платформе из мореного дуба стояли манекены. Все они быличастично одеты — на одних были изделия из кожи, на других пока только выкройкииз тонкого миткаля. Восемь манекенов отражались в зеркалах, из которых состоялидве стены студии, хорошие листовые зеркала. На туалетном столе — разныекосметические наборы, множество болванок для париков, на некоторых — парики.Студия была превосходно освещена, вся белая со светлым, покрытым лаком дубовымполом.

На манекенах были изделия, которые мистер Гам делал напродажу. В основном сногсшибательное подражание Армани из тонкой кожи черногоцвета. Высокие плечи, тщательно отделанные полочки, аккуратно заложенныескладки.

Все пространство вдоль третьей стены студии занимал огромныйрабочий стол. На нем стояли две швейные машины промышленного типа, двапримерочных манекена в рост человека и один портняжный — копия торса самогомистера Гама.

А у четвертой стены, доминируя над светлым помещением, стоялогромный гардероб, покрытый черным китайским лаком. Он почти доставал допотолка, а тот был на высоте двух с половиной метров. Гардероб был старый,рисунок на нем потускнел; несколько золотых чешуек напоминали о том, что здеськогда-то был изображен дракон, — его белый глаз все еще был на месте итаращился в пространство; от морды другого дракона остался только красный язык,остальное выцвело и исчезло. Лаковое покрытие было цело, но сильнопотрескалось.

Содержимое этого огромного глубокого гардероба не имелоничего общего с коммерческой деятельностью мистера Гама. Здесь на распялках ивешалках он держал свои Особые Вещи, поэтому дверцы гардероба всегда былизакрыты.

Собачка попила из миски, стоявшей в углу, и улеглась междуног одного из манекенов, не отводя взгляда от мистера Гама.

Сейчас он работал над кожаной курткой, которую нужно былоскорее доделать. Он хотел расквитаться со всеми заказами, и уже чувствовалтворческий зуд, но миткалевые выкройки для Особой Вещи совершенно его неустраивали.

Успехи мистера Гама в искусстве модельера и портногодостигли таких высот, о каких и мечтать не могло Управление исправительныхзаведений штата Калифорния, которое когда-то, когда он был еще юн, позаботилосьдать ему эту специальность. Но сейчас перед ним стояла действительно труднаязадача. Даже опыт работы с лайковой кожей — ничто, по сравнению с тем тончайшимискусством, которым ему предстояло заняться.

Перед ним лежали два комплекта выкроек из миткаля,сметанные, готовые для примерки. Два белых жилета — один его собственногоразмера, другой — выполненный по меркам, которые он снял с Кэтрин Мартин, покаона была без сознания. Как только он надел меньший из них на манекен, перед нимво весь рост встали все его проблемы. Она была крупной девушкой и прекрасносложена, но все-таки гораздо меньше мистера Гама, и спина у нее оказаласьнедостаточно широкой…

Он же страстно желал создать изделие без швов. И это тожеоказалось невозможно. Но он все равно хотел сделать цельнокроенным хотя быперед, чтобы он был совершенно гладким. А это означало, что все вытачки иластовицы должны быть сбоку и сзади. Очень трудная задача. Ему уже пришлосьотказаться от одного кроя, и теперь он начал все сызнова. Если точно всерассчитать и натянуть кожу где следует, можно будет обойтись всего двумявытачками — под проймой. Вертикальными. И еще две вытачки на талии, но сзади,там, где почки. Он привык работать, оставляя лишь незначительный припуск нашвы.

Но он думал не только о внешнем виде будущего изделия, онеще стремился к тому, чтобы вещь была гладкой на ощупь. Он совершенно неисключал ситуацию, когда привлекательного человека могут обнять.

Мистер Гам окунул пальцы в тальк и обнял безголовую копиюсвоего тела, как обнимают очень близкого друга.

— Поцелуй меня! — сказал он игриво туда, где быладолжна находиться голова — Да не ты, глупышка! — Это уже собаке, котораятут же навострила уши.

Мистер Гам нежно погладил манекен по спине, как сделал быэто в обычных условиях с человеком. Потом обошел манекен сзади и тщательно изучилследы талька. Ощущать под рукой шов не очень приятно. Когда обнимаешь человека,руки сходятся на спине, и твердое уплотнение там, где проходит позвоночник, нетак непривычно, как в каком-либо другом, неожиданном месте, рассуждал он.Значит, швы на плечах исключаются; надо втачать ластовицу в центре, наверху,между лопатками, причем вершина ее должна быть чуть выше середины лопатки… Иэтот же шов можно использовать, чтобы закрепить кокетку подкладки из плотнойткани — чтобы изделие не потеряло форму… Нужны лайкровые прокладки по обестороны разреза — не забыть бы купить лайкру, — и под застежку справа тожевшить лайкру, чтобы молнию не коробило… Он вспомнил потрясающие вечерние платьяиз дома моделей Чарльза Джеймса. Вот уж чьи платья плотно облегают тело!

А ластовица на спине будет закрыта его волосами. Вернее,волосами, которые у него скоро тоже будут.

Мистер Гам снял выкройки с примерочного манекена и приступилк работе.

Швейная машина была старая и великолепно сделана. Станина ипедаль ножного привода ажурного литья, на боку золотом шла витиеватая надпись:«Всегда я шью, всегда я шью и никогда не устаю». Лет сорок назад к машинесделали электропривод, но ножная педаль осталась на месте. Мистер Гам всегданачинал каждый новый шов, работая только педалью. Чтобы добиться ровныхстежков, он разувался и качал педаль босой мясистой ступней, аккуратно иметодично, придерживая ее пальцами ноги с накрашенными ногтями, чтобы не делатьлишних стежков. Некоторое время в теплом подвале слышался лишь ровный шум работающейшвейной машины, всхрапывание собачки и шипение пара в батареях.