Вдох-выдох — и я оборачиваюсь лицом к Нар-Харзу, который стоит ко мне уже практически вплотную, а ведь только что на другом конце комнаты обретался. Теперь необходимо ледяное спокойствие… И взгляд — глаза в глаза. Только так и надо произносить родовые проклятья. Если ты, конечно, готов их озвучить и помнишь про плату… Но мне сейчас было глубоко наплевать на то, что с меня потребует Водяной за беспокойство! Я так устала от происходящего, так устала…

— Услышь меня тот, кто спит в глубине…

Мне всего лишь раз довелось стать свидетелем произнесения родового проклятья, но я помню, насколько звучным, гулким и бездонно глубоким голосом его начитывала та, что решила покарать обидчика, и как замер в оцепенении буквально с первого слова тот, кому предназначалась суровая кара. Как для меня, так в голосе я что-то не почувствовала особых изменений, за исключением некоторой доли торжественности. Но кицунэ замер… Застыл, как изваяние, хотя и видно было, что он пытается спеленавшие его узы разорвать. Значит, работает?! Продолжим!

— …Дитя твое плачет и бьется на дне!

Не знаю я ничего сильнее родового проклятья мавьего племени, когда на выручку попавшему в беду ребенку-маву приходит сам отец-Водяной. И горе горькое тогда станет долей обидчика надолго! Если не на всю жизнь… Главное — позвать правильно, соблюдая и рифму, и ритм, иначе быть беде — все, что для врага испросишь, на голову просящего и шлепнется. А и не берись, если не готов! Но я, видимо, созрела для такого обращения — слова и строки нанизывались друг на друга, как бусинки в ожерелье Судьбы…

— …Бесстыдного ухаря подлая власть и душу, и честь желает украсть! Отец-Водяной, ты меня защити — пусть мысли срамные не застят пути!..

Вовремя… Ох, и силен лис!.. Почти выпутался, зар-р-раза… Ну, осталось только закрепить…

— Да будет так!

Бац!

Ах, с каким наслаждением я залепила отчаянно дергающемуся Нар-Харзу эту пощечину! Даже ладонь заныла, право слово. А что делать? Такой силы проклятье иначе не зафиксируешь. Надо же Водяному знать, кого именно он теперь с моей дороги убирать будет?

Ой! Кажется, его помощь мне понадобится прямо сейчас! Какие жуткие глаза бывают у разъяренных кицунэ… Ма-а-ама!

— Засранка мелкохвостая! Меня проклина…

Ф-ф-ырш-ш-ш!..

Красиво как отлетел, однако… Низковато, правда. Стол, вон, зацепил, перекособочил. А креслицем так и вовсе накрыло! Тем самым, пытошным… Аккурат на другом конце комнаты. Вот так!.. Наконец-то за столько дней я почувствовала себя хотя бы в относительной безопасности. Водяной-Под-Корягой, ты самый лучший водяной на свете! Я так тебя люблю! И в ответ почудилось, будто ручейком весенним пробулькал короткий смешок.

— Княжна Невиая! Не соблаговолите ли разъяснить, что именно сейчас произошло?

Голос выбирающегося из-под кресла и слегка контуженного кицунэ звучал глуховато, зато какой штиль-то, какой штиль!.. С ума сойти! Надо было его приложить об стену как следует, чтобы он вспомнил, как с дамами разговаривать подобает! М-дя… Ну да ладно, не гордая я. Разумеется, соблаговолю.

— Безусловно, ваше сиятельство!.. Ставлю вас в известность, что, будучи весьма утомленной вашими назойливыми приставаниями и полным нежеланием оставить меня в покое, я была вынуждена применить в отношении вас так называемое «проклятье княжны мавьего рода». По сути, это проклятье — особая форма обращения непосредственно к Водяному, который в данном случае счел необходимым на него ответить. И теперь вы не сможете прикоснуться ко мне с дурными или развратными мыслями — вас будет отбрасывать на безопасное для меня расстояние! К сожалению, у вас только такие мысли и водятся, что весьма затруднит нам работу над проектом, к которому вы меня привлекли. Потому вношу предложение: по вопросам подготовки и проведения означенного мероприятия держать связь через вашего брата, Шарриона. Во избежание, так сказать… Засим разрешите откланяться!..

И, пока лис еще не до конца оклемался и не пожелал провести по поводу снятия проклятья «допрос с пристрастием», я выскочила в коридор. Дверь хлопнула, отгораживая меня от ошалевшего Нар-Харза.

Как же в этот миг я была рада опоре за спиной… Колени дрожали, дыхание никак не хотело выравниваться, а мысли прыгали в голове горными козами.

Так… Надо прийти в себя!

И я медленно, буквально держась за стеночку, побрела к лестнице, ощущая себя куда более вымотанной и ослабленной, чем до визита к куратору.

Ох, ну что за жизнь у меня такая, а?!

Один из спортивных залов Академии.

Алинро Нар-Харз

Удар, удар, еще удар…

Груша с песком глухо отзывается на побои, а цепи звякают от рывков — Нар-Харз «работал» от души. Кицунэ был изрядно зол и нуждался в успокоении и разрядке… Зал, в котором сражался со своими внутренними «тенями» кицунэ, предназначался для преподавателей, а потому сейчас, к счастью, в помещении никого больше не было, кроме «группы поддержки» в лице Шарриона и Сибэля. А и нечего всяким разным другим видеть всегда спокойного Алинро Нар-Харза в таком возбужденном состоянии!

— Оу! — Шаррион уже некоторое время с тревогой глядел на младшего. — Какой ты нынче злобный…

Сибэль промолчал, лишь с любопытством в красных глазах наблюдал за бесящимся лисом, отмечая про себя как гневно прижатые уши и все четыре хвоста, то и дело бьющие по ногам хозяина, так и затронутую трансформацией челюсть… Упырь улыбнулся, демонстрируя окружающим еще более роскошный, чем у Алинро, прикус, и потянулся к бокалу, наполненному густой темной жидкостью.

— Я тебе еще нужен? — спросил Шаррион, плавно поднимаясь с мата. — Просто уроки сейчас…

— Иди! — отрывисто бросил младший, продолжая тренировку и с каким-то мазохистским удовольствием ощущая легкую боль в руках. Схватки с близнецом сейчас Алин не желал. Как бы ни были внешне равны силы близнецов, братья знали, что в гневе младший становится слишком опасен для безобидного спарринга. Вот потом, когда он успокоится!..

Уходить старшему все равно не хотелось. Но — долг есть долг…

Даже преподавательский, который немногим раньше этот бравый бретер и вояка ни в грош не ставил! Правда, стоит отметить, когда лис волею случая сам встал за кафедру, его отношение к этой специальности разительно поменялось. Потому и уходил он сейчас на очередное занятие, оставляя брата один на один с обступившими проблемами…

В зале остался лишь некроэльф, которому с его-то способностями и стажем загробной жизни уже ничего страшно не было. Но зато ему было до одури интересно! Тем более с этим Нар-Харзом упырь в нормальной, спокойной обстановке не виделся уже несколько лет. Надо заметить, что Король Нежити был просто блестящим дипломатом своей эпохи… Он умел общаться почти со всеми. Невзирая на то, что эти «все» по большей части были готовы вцепиться друг другу в глотку! Как таким образом остроухий умудрялся элегантно лавировать между интересами самых разнообразных друзей-приятелей, оставалось загадкой.