– Разрешите, сир?

Кембридж Прайс вошел в выстуженный зал привычной пружинистой походкой. Несмотря на экстраординарные обстоятельства, он был чисто выбрит и, видимо, даже сменил костюм после полета. Идеальный джентльмен, что ни говори.

– Вызывали, сир?

– Я хочу посоветоваться, – сказал король, – подойди ближе.

– Сир, полагаю, не в моем праве давать советы монарху, – заявил Кембридж Прайс, подходя ближе, – в моем праве лишь честно и нелицемерно служить вам.

– Мои подданные, которые должны были мне служить, покинули меня. Остался один ты.

– Сир, обстоятельства были таковы, что…

– Не перебивай, Прайс. Обстоятельства – не оправдание измены. Вот я и думаю, чем тебя… наградить.

– Сир, я не достоин никакой…

– Достоин, достоин…

Король выбросил вперед руку с ножом – и холодная сталь коснулась горла предателя.

– Такие, как ты, Прайс, достойны самого лучшей награды. Раньше с такими, как ты, разбирался палач Тауэра: он их вешал, потом вынимал из петли, вспарывал живот и оставлял так умирать. Палачей больше нет, и вороны покинули Тауэр. Но остался я, Прайс, и клянусь Богом, я исполню свой долг, если ты прямо сейчас не скажешь мне: кто заставил тебя предать. Жизнь – вот твоя награда, презренный мерзавец, и ты ее получишь, если сдашь остальных…

– Сэр Джеффри Ровен?

На Прайса было страшно смотреть. Заговорщик из него был никудышный – раньше шли на четвертование молча, не выдавая друзей. Измельчали короли… но измельчали и заговорщики.

– Клянусь, милорд, это было так!

Тонкая полоска крови текла по кадыку заговорщика, начинаясь там, где старинное лезвие касалось шеи.

– Ты лжешь, мерзавец! Ты не способен сказать правду даже сейчас, стоя перед могилой! Сэр Джеффри Ровен давно мертв!

– Он мертв, сир, но дело его живо!

– Как это?! Выражайся яснее, сукин ты сын!

– После того… после того, как он… я думал, что все… Но ко мне пришли и сказали… пришли и сказали, что… все в нужном месте. Что ничего не закончилось. Что все – только начинается!

– Кто? Кто к тебе пришел? Ради кого ты предал Англию?

– Я не знаю! Клянусь Богом, я не знаю…

Король чуть надавил – и кровь потекла веселее.

– Вот в это я никогда не поверю, мерзавец. Долгие годы я доверял тебе… ты собирал всю грязь, какая только была в Лондоне… ты думаешь, я поверю, что ты не узнал, кто к тебе ходит? Не лги!

– Я не лгу, сир! Каждый раз приходили новые! Но я знаю, откуда приходили деньги… я проследил это, сир!

– И откуда же тебе приходили твои тридцать сребреников?

Пламя тысяч свечей, поставленных на асфальт, дрожало на ледяном, не летнем ветру, накрывшем Лондон. Некоторые магазины закрылись вовсе, повсюду висели флаги Великобритании с траурной черной каймой. Страна погрузилась в траур, скорбя о «народной принцессе», ставшей королевой и погибшей столь нелепо и страшно.

Жизнь – как пламя свечи. Вот она есть, а вот мимолетное дуновение ветерка – и ее не стало.

Империя скорбела.

Принцесса Мария, супруга Наследника престола, мать двоих принцев, погибла в совершенно нелепой автомобильной катастрофе, когда ее машину на скорости отчего-то развернуло и начало бросать по шоссе. Потом следователи установят, что тяжелобронированный «Даймлер», который стоял на дороге, как танк, перевернуло на шоссе аж два раза. И будь принцесса Мария пристегнута ремнем безопасности, скорее всего, она бы ушла с места происшествия на своих двоих. Но, увы – в тот роковой день она оказалась непристегнутой на заднем сиденье слоноподобного «Даймлера», и шея ее оказалась сломанной от сильнейшего удара. Она скончалась мгновенно.

Королевский двор объявил семидневный траур. Королева-мать, Ее Величество – вернулись из замка в Уэльсе, в котором они отдыхали. Наследник срочно прервал визит в Британскую Индию. Детей срочно вернули из поездки в Норвегию…

Говорят, что когда на Сицилии мафия убивает кого-то из влиятельных, желая отвлечь внимание, они устраивают жертве пышные похороны, самые пышные, какие только можно представить. И на этом внимание публики к делу исчерпывается, общественное мнение получило все, что хотело, и самый главный вопрос – а кто убийца? – больше никого не интересует.

Видимо, еще с норманнских времен Британский двор начал перенимать кровавые привычки мафии.

Принцесса Мария, или народная принцесса, как ее называли, происходила из родовитого, но обедневшего рода герцогов Нортумберленд. С детства получила хорошее образование, а ее отец одно время занимал должность Лорда-хранителя печати при дворе Ее Величества. Вопреки общепринятому мнению – и она сама, и ее семья были вхожи во двор еще намного раньше, до знакомства ее с Наследником, а сама Мария была представлена Ее Величеству в пятнадцатилетнем возрасте.

Что касается Наследника престола, то вопрос о его женитьбе не вставал очень долго. Не было подходящей кандидатуры, да и сам Наследник не очень-то заботился ее поиском. Проблема была в том, что он был серым – совершенно серым, обычным человеком, который в обычной жизни мог стать чиновником, пехотным майором, даже мэром небольшого городка. Но, увы – он был Наследником Престола Империи.

Все изменилось, когда Наследник на одном из гвардейских балов познакомился с одной дамой. Наследник в то время уже не мог считаться молодым человеком – ему было за тридцать, но дама была старше его на два года. Наследник не мог блеснуть красотой, но и эта дама красотой не блистала. Увы, но если Наследник был совершенно свободен, то дама была замужем за бригадиром британской армии. Правда, это ее не остановило.

Когда Ее Величеству доложили о происходящем, а долго скрывать это не удалось, Наследник не блистал умом и не мог продумывать комбинации по сокрытию правды и дезинформации – Ее Величество была просто вне себя. Совершенное безумие – Наследник, которого не раз отправляли знакомиться с принцессами европейских домов, влюбился в какую-то потасканную стерву, которая, судя по слухам, не одного мужика через себя перебросила. Разбитая семья и брак с такой вот… стал бы несмываемым пятном на истории дома Виндзоров. Хватало того, что уже было… а ведь сейчас газеты гораздо наглее, а обстановка, что в стране, что в мире, – гораздо более напряженная, чем сейчас. Королевский дом в обстановке усугубляющегося распада морали общества должен был представать перед подданными образцом морали и добродетели, а тут – Наследник престола уводит жену из семьи! Брак был совершенно невозможен – об этом Ее Величество прямо и недвусмысленно заявила Наследнику и впервые в жизни наткнулась на сопротивление сына. Она любит меня, а я люблю ее – вот что он заявил.

Любит, как же… Нашла дурачка…