– Пожалуйста, Боже, пожалуйста, не отбирай у меня рай, прежде чем я смогла хотя бы вдохнуть его воздух, ощутить тепло, погрузиться в его красоту.

Я начала раскачиваться взад и вперед, шепча слова молитвы снова и снова, повторяя их как заклинание.

– Пожалуйста. Пожалуйста, не отбирай у меня Уэса. Не отбирай Уэса. Не отбирай Уэса.

* * *

Несколько коротких гудков вырвали меня из беспокойного сна. Я заснула, навалившись на кровать, перед которой стояла на коленях в молитве. Последнее, что я помнила, – как прошу Господа не отнимать у меня мужчину, которого я люблю. Лишь время покажет, сжалился ли надо мной Всевышний.

Я положила телефон заряжаться на прикроватный столик, и сейчас его экран моргал, освещая стену. Словно старуха, пораженная жестоким артритом, я со скрипом разогнула задубевшие руки и ноги и заставила свое изнуренное тело встать. Вытянув руки вверх, я качнулась на носках и потянулась, разминая затекшие мышцы. Разнообразные суставы затрещали и захрустели, протестуя против десятидневного сидения на пластиковых стульях, стояния на коленях рядом с кроватями и недостатка отдыха.

Проковыляв к прикроватному столику и плюхнувшись на кровать, я взяла мобильник.

А что, если новости об Уэсе?

Чувствуя, как грудь сжимается от страха и предвкушения, я взглянула на экран и нахмурилась.

Я ему должна! Ну и наглец этот чертов ублюдок. Я прижала пальцы к вискам, но это не ослабило напряжение, возникшее при мысли о необходимости как-то разобраться с Блейном. Простая истина заключалась в том, что у меня не было его денег, и я никоим образом не могла заставить их магически появиться. У меня не только не было сотни, чтобы заплатить за текущий месяц, но и платеж за прошлый ушел на счет клиента, встречу с которым я пропустила. Так что, технически говоря, я пребывала в финансовой дыре глубиной в двести тысяч баксов, потому что в конце этого месяца Блейну тоже ничего не светило. До сегодняшнего дня я регулярно платила по окончании каждого месяца, отдав, таким образом, шестьсот тысяч в счет миллиона, который ему задолжал отец. У Милли не было иного выбора, кроме как перевести холостяку номер девять сто тысяч, заработанные мной в августе у Макса; она должна была прикрыть свою собственную задницу и свой бизнес. Обычно деньги мне переводили лишь в конце месяца, и, поскольку я не работала в сентябре, это означало еще сотню штук в минус. Бизнес есть бизнес, и мужчина, способный спустить сто тысяч на девушку из сопровождения, мог до скончания веков таскать Милли по судам. Она потеряла бы все. А теперь потерять все предстояло мне… снова. Вот черт!

Что же делать? Если бы Уэс был здесь, он бы предложил выплатить мой долг. Разумеется, предложил бы. На этом этапе у меня уже не оставалось бы иного выбора, кроме как принять его предложение – по крайней мере, пока я не получу свои новенькие активы в Cunningham Oil & Gas. Я могла попросить денег у Макса. И он дал бы их мне… но нет, я не могла так с ним поступить. Что может быть лучше, чем блудная сестренка, выпрашивающая бабки? «Привет, я твоя новая сестричка. Спасибо за двадцать пять процентов твоего родового достояния. Не мог бы одолжить мне двести тысяч, пока я не получу доходы от твоего бизнеса в будущем году и не расплачусь с тобой?».

Рухнув спиной на кровать, я снова уставилась на сообщение. Мне просто надо было попросить отсрочку.

Я решила, что упоминание процентов должно сработать. Блейн в первую очередь был бизнесменом, а деньги – его криптонитом.

Раздражение, и без того кипевшее во мне, немедленно переросло в ярость. Как он смел приглашать меня на свидание, когда мой отец умирал, а парень пропал без вести? Ладно, насчет парня он был не в курсе, но все равно. Чего он пытался добиться? В прошлый раз, когда я приезжала сюда, он подкатывался ко мне. И вот теперь снова. Он как будто забыл, что изменил мне, да не с одной женщиной, а с двумя – причем одновременно – в тот самый день, когда сделал мне предложение. Когда он задал вопрос, я решила, что мне нужно немного времени на раздумья. Мне надо было понять, готова ли я стать содержанкой. Блейн предложил мне весь мир – драгоценности, пентхаус с видом на главную улицу. И все такое. Сказал, что мне ни о чем не придется беспокоиться – только хорошо выглядеть и заботиться о своем мужчине. В то время это звучало как чертовски заманчивое предложение. К тому же в качестве бонуса он предложил оплатить обучение Мэдди в колледже, если я соглашусь выйти за него замуж.

Но я была очень юна, и мне нужно было подумать. С одной стороны, так я могла навсегда распрощаться с тем Адом, который представляла собой моя жизнь, а с другой – рисковала угодить прямиком в Ад еще похлеще. Я знала, что он не просто бизнесмен. Я замечала их тайные сборища и загадочную необходимость все время держать при себе телохранителей. Люди, с которыми мы встречались в казино или на улицах, знали его или слышали о нем, и то, что они знали, заставляло их смотреть на Блейна со страхом, который невозможно было скрыть. Это никогда мне не нравилось. Лишь позже, когда я обнаружила его засевшим по самые яйца в секретарше, в то время как языком он изучал глубины отвратной киски ее сестренки-близняшки, я узнала, в чем заключается его настоящий бизнес. Когда он сообщил мне, что занимается кредитами, речь шла не о брокерских или банковских операциях. Нет, это были кредиты другого рода – те самые, в случае неуплаты которых с процентами ты нырял с пирса в кишащие акулами воды, обувшись в ботинки из бетона.

Вот какого сорта человека был Блейн Пинтеро, и мне выпала счастливая обязанность разбираться с его дерьмом, потому что он поимел моего папашу и заодно меня.

Я уже искренне жалела, что не сдохла. Так чем же еще он может мне пригрозить? Еще больше изувечить моего папу? К тому же Блейн уже получил от меня шестьсот тысяч долларов. Я доказала, что подождать стоит. Проделав в уме быстрые расчеты, я застучала пальцами по экрану, молясь Господу, чтобы Блейн проглотил наживку. Сосущая боль в желудке не помогала. Для того, чтобы торговаться с козлом вроде Блейна, надо было съесть что-нибудь поосновательней остатков солений из клубного сэндвича Макса, валявшихся в номере со вчерашнего дня.