Я ныряю чуть дальше, глубже в сознание животного. И наконец-то нахожу то, что искал.

Вискарь видел иного… Иного, который врезался в его память. Мужик приходил вчера ночью, стоял на балконе. Пялился.

Я ловлю это воспоминание за хвост. Кручу, изучаю, заставляю застыть, чтобы не упустить ни одной детали.

Черно-белая картинка, как старая фотография, немного зернистая. Высокая фигура в черном. Вместо лица какое-то размытое пятно. Иной просто стоял и пялился. Но…

От него воняло пеплом, затхлостью, смертью. Ад был слишком сильным. Слишком страшным и большим для же для такого пофигистичного кота, как этот.

Да ладно? Какого хрена вообще?

Я кладу бомжа на кровать. Иду на кухню.

Меньше секунды, чтобы сосредоточиться и позвать.

- Нам надо поговорить, - шиплю, потому что злость…

И ревность?

…сдерживать не получается. Не то чтобы новость для меня такая уж неожиданная. Не после того, что я услышал от Лис в кабинете Доронина. И все же… пристальное внимание со стороны падшего к собирательнице напрягает неимоверно. Больше, чем я ожидал. Но на самокопания времени нет. Потому что…

Иной появляется тут же, как будто ждал, когда я позову.

В джинсах и футболке. Облит одеколоном так, что я морщусь. Трупный запах перебить чертовски сложно. В его случае невозможно: иные этот запах чувствуют всегда.

- Самаэль, - киваю, замечая краем глаза, как на пороге кухни появляется бомж. Шерсть дыбом, спина выгнута, выпущены когти. Защитник…

- Аарон, - чуть кривит демон уголки губ. – Что ты здесь делаешь?

Значит, не ждал. Или ждал не меня. Кого тогда?

- Этот же вопрос я хочу задать тебе, - качаю головой, продолжая следить за котом. Вискарь жмется к стенке, дрожит, но упрямо и медленно двигается к падшему. – Зачем ты приходишь к ней? Что делал тут вчера?

 - Вот так сразу? Не здрасте, не насрать? Может, хотя бы руку пожмешь старому знакомому?

- Ты уверен, что хочешь моего рукопожатия, Сэм? – выгибаю бровь. Черное чудовище все еще у стенки, все еще крадется. Уши-локаторы живут собственной жизнью, реагируют на наши голоса.

- Терпению ты так и не научился, - показательно-сокрушенно качает головой иной.

- Этим пороком я не страдаю. Так что ты тут делал вчера? – кот рядом с левой ногой падшего.

- Отвечу, сразу после того, как мне ответишь ты, - он скрещивает руки на груди, смотрит упрямо. Демон решил сменить стиль: раньше предпочитал твид и хаки, сейчас выглядит более чем демократично. Острый подбородок, острые скулы, острые тощие руки. В глазах – пепел тысячелетий.

- Догадайся, - хмыкаю и прежде, чем бомж успеет попасть в неприятности, поднимаю его на руки. Вряд ли Громовой понравится дохлый кот, а Самаэля сложно назвать особенно понимающим. Демон удивленно вздергивает брови, наблюдая за моими действиями и за все еще раздутым от страха и злости животным.

- Только не говори, что Элисте подпустила тебя к себе, - морщится хозяин Лимба.

- Смирись. Итак?

Демон рассматривает меня несколько мгновений, как будто что-то решает для себя, как будто к чему-то прислушивается. Мне не нравятся ни взгляд, ни поза, ни меняющееся выражение лица.

- Почему ты считаешь, что я буду тебе отвечать, Аарон? Не слишком ли много…

- Ты мне должен, Сэм. Не заставляй напоминать о должке, - Вискарь, словно что-то чуя, произносит свое коронное «мя», не сводит огромных глаз с гостя.

- В напоминании нет необходимости. В отличие от тебя, Аарон, - он выдвигает из-за стола стул, садится, закидывая ногу на ногу, - я свои косяки помню очень хорошо.

- Я свои тоже.

- Да неужели? – тянет ехидно демон. – Ладно, услуга за услугу, у нас тут вроде как светская беседа намечается. Элисте собиратель, который перестал приносить мне души вовремя, - пожимает плечами. – Как думаешь, что я тут делаю?

- Ты приходил к ней и до этого…

- А, - он машет рукой, - совет и смотрители могли все испортить, мне бы этого не хотелось.

- Испортить что именно? Ты имеешь какое-то отношение к тому, что происходит сейчас? К мертвым ведьмам?

- Если бы имел, не стал бы приходить к Громовой, не находишь?

- Самаэль, не беси меня, - качаю головой. – Я действительно не в настроении.

- Очень страшно, - хмыкает падший, но все-таки поясняет. – Элисте должна была стать одной из самых сильных собирательниц. И в итоге стала. Не благодаря совету, разумеется.

- Разумеется, - киваю. – Что ты сделал?

- Просто поговорил, все рассказал.

- Наверняка не просто рассказал, да, Сэм? – скриплю зубами. – Ты всегда любил театральные декорации и громкие представления. Провел ее по закоулкам собственной дряхлой памяти? Показал Охоту Каина, какой она была?

- Да. Показал, - спокойно кивает демон. – И не тебе меня судить, - кривится, - длань Господня.

Выпад я игнорирую. Достаточно давно перебесился на этот счет, так что сейчас не трогает. Даже отголосков былой злости нет.

- Брешь впервые тоже ты показал? Поэтому она так долго держится?

- Брешь Элисте впервые увидела сама. И туда она не шагнет, можешь быть уверен, - мерзко усмехается падаль. – Так ответь теперь ты на мои вопросы. Почему я не получаю души?

- Неужели совет еще не доложил? – качаю головой. – Какая незадача…

- Аарон, - рычит падший. – Говори.

Дразнить демонов, даже веселее порой, чем дразнить ангелов. Но, в отличие от того же Ковалевского, этот демон в моей весовой категории, а поэтому мой ад жаждет продолжения. Интересно, в какой момент я стал классическим трикстером?

Вот только на то, чтобы подразнить его как следует, нет времени. Жаль. Правда жаль. Очень хочется хорошей драки.

- А то что? Убьешь меня?

Демон скрипит зубами, щурится.

- И пропустить такое зрелище… - бормочет себе под нос. – Нет, хозяин «Безнадеги». Мне нравится наблюдать за тем, как все отбросы мира иных стекаются в твой бар, как ты растрачиваешь себя на то, что…

- По крайней мере, я хотя бы понимаю, зачем это делаю, - пожимаю плечами.

- Так ты скажешь мне или… - он начинает выходить из себя. Человеческая маска сползает с черепа, обнажает его истинную суть. Желто-серые кости и запах разложения, черви копошатся в пустых глазницах.

Кот беспокойно возится на моих руках, когти вонзаются в кожу. Ему явно не нравится преображение нежданного визитера.

- Ты пугаешь животное, Сэм. Возьми себя в руки, – слова приходится произносить чуть ли не по слогам, с угрозой. Приходится выпускать собственный ад, чтобы подавить всплеск Самаэля. Сила понимает только силу. По крайней мере, в мире иных в большинстве случаев это именно так работает.