ее на стол и, взяв меня за руку, заставляет подняться. Я машинально перебираю ватными ногами, пока мы направляемся к выходу. Пытаюсь ухватиться хоть за одну мысль, но они путаются. Я застигнута врасплох внезапным появлением Гончарова. Прихожу себя лишь у его машины. Выдергиваю свою руку из его хватки и гордо вскидываю подбородок.

— С тобой я тоже никуда не поеду, — голос звучит тихо и неуверенно, потому что я ждала Костю все эти дни, что он придет и объяснится со мной, но заставил мучиться в неизвестности...

А теперь он здесь, целый и невредимый, без следов чужой губной помады на лице и воротнике белой рубашки. Свежий, благоухающий, а я в полной растерянности и с огромной дырой в сердце.

Слышится щелчок разблокировки дверей.

— И что я должен сделать, чтобы услышать положительный ответ?

Взять себя в руки получается не сразу.

— Уехать и оставить меня в покое, — твердо говорю я. — Давай не будем затягивать с расставанием.

42 глава

Смотрю на Костю, и сердце заходится от ударов. Порой действительно лучше чего-то не знать, чтобы чувствовать себя увереннее и спокойнее. Я перевожу дыхание и считаю до трех, а потом разворачиваюсь, собираясь уйти. Ком в груди — размером с океан. В таком состоянии принимать судьбоносные решения нельзя. Прекрасно отдаю себе в этом отчет и поэтому останавливаюсь, прислушиваясь к своим ощущениям.

Меня безумно тянет к Гончарову. Не хочу от него уходить и выпалила это в надежде, что Костя задержит меня и скажет, как я ему необходима. Всего лишь четыре слова... Ты мне нужна, Маша. Неужели так сложно? Иначе зачем он здесь? В его представлении, это шаг навстречу? А в моем — нет.

— Зачем ты приехал? — спрашиваю у Кости, обернувшись.

Я ведь не маленькая девочка, чтобы сбегать от проблем и делать вид, будто мне не больно. Очень больно. Не представляю, как потом буду жить с осознанием, что сама отказалась от своей любви, когда стоило проявить чуточку терпения.

Костя не сводит с меня глаз. Я разглядываю его в ответ. Ничего в нем не изменилось за эти дни. Высокий, притягательный, с умными глазами, очень красивый и мужественный. Такому, как он, я бы рожала детей одного за другим, ждала по вечерам с работы. Но Гончаров ставит на своей жизни крест и бездарно прожигает бесценные дни, распыляясь на месть. Если бы не его принципы и брачный договор, я бы пошла за Костей до конца. Только, к сожалению, никто не зовет.

— Не хочу выглядеть истеричкой или глупой обиженкой в твоих глазах, я всего лишь человек, который пытается уберечь себя от душевных мук. Эмоции часто берут надо мной верх, не всегда в подходящее время. Когда я услышала взрывы и увидела огонь в твоей квартире, сердце чуть не остановилось в ту же секунду. Ты четыре дня не давал о себе знать, пока я сходила с ума от беспокойства и неизвестности, а сейчас как ни в чем не бывало появляешься и просишь, чтобы я пошла за тобой? В качестве кого? Или это очередной виток в твоем «грандиозном» плане? Но если в конце мне будет так же больно, как и несколько дней назад, тогда нам лучше и впрямь расстаться. Положительный ответ невозможен, пока нас связывает брачный договор. Это не шантаж, я, как и ты, стараюсь выстраивать границы, чтобы обезопасить себя от боли, — заканчиваю, чувствуя, как горят легкие от нехватки кислорода, потому что эта речь оказалась длиннее, чем я рассчитывала.

По венам шпарит адреналин. Я глубоко вздыхаю, прикрывая глаза, в которых собирается влага.

— Так зачем ты приехал? — повторяю вопрос.

— За кем. Я пообещал, что с твоей головы не упадет ни волоска, поэтому я здесь. Разве этого недостаточно? — произносит Костя низким голосом.

Может, мне их клок вырвать из головы, чтобы он навсегда остался? Это поможет? Я будто стою рядом с огромным камнем и пытаюсь сдвинуть его с места, но ничего не получается. Ком из груди прорывается наружу. Больше не могу сдержать слез, но и не хочу, чтобы Костя их видел. Это не то, что я жажду от него услышать. Совсем не то. Делаю шаг в сторону, но не проходит и нескольких секунд, как я оказываюсь в кольце сильных рук.

— Маша... — Горячее дыхание обжигает висок. — Я не могу давать тебе никаких обещаний, — произносит Костя натянуто, будто слова даются ему с трудом. — Пока не могу. Впрочем, как и просить тебя остаться.

Меня окутывает знакомым запахом, отчего начинает кружиться голова.

— Почему нельзя было предупредить о том взрыве? Я думала, что лишусь рассудка, — всхлипываю, снова вспоминая пережитый ужас.

Вместо ответов Костя поднимает руку и гладит меня по волосам, делая это с такой нежностью и трепетом, что сердце снова начинает биться как сумасшедшее, напоминая, что мои чувства никуда не делись.

— Как только смог, я сразу приехал. За тобой, — повторяет он.

Я сжимаю пальцы в кулаки и гордо вскидываю подбородок.

— Мой мужчина не оставил бы меня одну и не побоялся бы признаться в своих чувствах. Если они у него, конечно, есть. Я не прошу и не просила отказаться от планов, — кажется, я сейчас повторяюсь, — но мне нужна хотя бы крупица ясности. Увы, ее нет. Из чего я делаю вывод, что тебе плевать на меня, а я никогда не свяжу свою жизнь с человеком, которому безразлична.

Слова сыплются легко, потому что за четыре дня Костиного молчания я пережила жуткий кошмар. Но именно это помогло принять решение.

— Мне страшно давать тебе надежду и не оправдать данных обещаний. — Костя одаривает меня серьезным взглядом. — В этих реалиях я ничего не могу тебе предложить. Но когда все закончится…

Костя прижимает меня к себе и касается губ своим дыханием. Я едва сдерживаюсь от истеричных слез, потому что самообладание дает сбой. Мы одновременно шумно дышим, словно находимся в облаке напряжения. Упираюсь