Главный обозначился тут же: офицер Лаваль задаст вам несколько вопросов об аварии. Лаваль, обладатель невыразительной, но при этом типично галльской внешности (вьющиеся волосы, аккуратный абрис лица, длинные пальцы), даже, кажется, приосанился.

– Вы знаете этого человека? – вопрос был адресован мне. Власовец тоже вошел в роль, лицо его сделалось жестким. Правильно, чтобы не заподозрили в пособничестве бывшим соотечественникам.

– Да.

– Кто он?

Сказать вам, что ли, всю правду?

– Александр Канторович.

– Когда и где вы познакомились?

– Сегодня утром на месте аварии, – влез Саша, не дожидаясь моего ответа.

– Tais-toi! – Власовец перешел на французский, очевидно, чтобы окончательно дистанцироваться от русского беспредела в сторону французской демократии. – Вопрос для мадемуазель Борисофф!

– Сегодня на дороге познакомились. – Дальше я завела старую шарманку – про то, как ехала, про аварию. Что они оказались русскими. Случайно.

Все правда. Практически. Кроме того, что они случайно оказались русскими. Кого же еще я могла встретить по дороге из Монте-Карло, на свою жопу?

– Вы ехали вместе в машине?

– Я протестую, некорректный вопрос, – встрял Саша.

– Стоп, стоп!

– Какую машину вы имеете в виду? – спросила я.

– Отвечайте на вопрос!

– Да, мы ехали вместе в машине после аварии.

– Кто сидел за рулем?

Я открыла рот, но Саша успел первым:

– За рулем был я.

– Tais-toi! – резко прикрикнул на него Лаваль.

– Вам не было вопросов, – поддержал Серж возражение полицейского.

Саша не обращал на них внимания:

– Но вы не поняли, я вел машину, когда мы ехали в больницу.

– Вопрос для мадемуазель Борисофф. Вы управляли автомобилем «Бентли Континенталь»?

– Нет, я управляла «Рено Твинго», взятым в прокат. Ехала из Монте-Карло в Канны.

Серж перевел ответ. Они посовещались.

– Вы подходили близко к аварийному автомобилю?

– Да, подходила.

– Насколько близко?

– Алена, не отвечай. Адвокат… – Саша резко вскинулся.

– Не говорите, вам требование молчать! Вам вопросы будут позже.

– Повторяю, насколько близко вы подошли к автомобилю?

– До прибытия моего адвоката я требую прекратить допрос, – заявил Канторович. Прежний Канторович, принимающий решения.

– Вам разъяснены ваши права. Допрос по имеющимся положениям проводится до прибытия адвоката. Мадемуазель Борисофф, отвечайте!

– Достаточно близко. На несколько секунд. Я плохо помню, все происходило очень быстро.

– Вы видели, кто находился за рулем?

Кто? Честно говоря, до сих пор я даже об этом не думала. Саша? Нет, на переднем сиденье были только Аркадий и Настя… Настя?!

Я с ужасом посмотрела на Сашу. Он мрачно смотрел на меня. Напряженно.

– Отвечайте быстро! – Власовец явно рассердился.

– Я… Я не помню. Я не видела. – Чертова Настя, почему я должна прикрывать эту суку?!

– Мсье Канторович, кто находился за рулем автомобиля «Бентли» в момент аварии?

– Я. Я уже говорил. Управлял автомобилем я. Мадемуазель Борисова здесь ни при чем.

– Как?.. Саша, как ты? Разве ты?!

– Алена, молчи, сейчас молчи!

– Мсье Канторович, вы отвечаете только на вопросы.

Хрупкий бешено бил по клавишам компьютера. Контора писала и протоколировала весь этот дикий фарс. Почему он сказал, что он был за рулем? Его ведь теперь не выпустят?!

– Мадемуазель, еще раз подумайте, вспомните, кто находился на водительском месте в аварийной машине?

– Я не поняла. Машина была разбита. Потом загорелась. Я была в шоке. – Я посмотрела на него. Саша сидел, опустив голову.

– Вы спрашивали об этом мсье Канторович?

– Нет. Мы были в шоке. И до сих пор в шоке.

– Опишите автомобиль, пострадавший в аварии.

– Я не приглядывалась. Он взорвался почти сразу. Мы еле успели человека вытащить!

– Вы когда-нибудь управляли автомобилем «Бентли»?

– Нет! – Он что, мне дело шьет? Такой поворот я не предполагала. А если они подумали, что это я была за рулем?! О, господи!

Лаваль подозвал переводчика и что-то зашептал ему на ухо. Тот подобострастно кивал. Прихвостень империализма! Французик из Бордо!

– Мадемуазель, где находился мсье Канторович в тот момент, когда вы подошли к автомобилю «Бентли»?

– Ээ… Он оказался рядом со мной. Возле машины. Возможно, его выкинуло от удара. Не знаю… Но он стоял рядом.

– Кто еще находился в этот момент в автомобиле?

– Аркадий Волков, это не требует дополнительных подтверждений, – быстро ответил Саша.

– Мсье Канторович, последнее предупреждение. Отвечает Борисофф.

– Кто был в машине?

– Еще один человек.

– Вы его знаете?

– Мсье Канторович сказал мне… потом, когда мы везли его в больницу на моей машине.

– Его имя?

– Аркадий Волков.

Я посмотрела на Сашу. Он кивнул головой.

– Вы предложили покинуть место происшествия?

Я молчала. Меня учили не закладывать друга. Хотя в тюрьму тоже не хотелось. Но я не могла иначе.

– Отвечайте на вопрос!

– Вы не имеете права! Не отвечай им, Алена! – закричал Саша. На него никто не обратил внимания.

– Никто ничего не предлагал, – сказала я, – просто человек умирал. Надо было срочно вести его в больницу. Думать некогда было.

– Вашу машину «Рено» вы передали мсье Канторович?

– Не совсем… Его знакомому. Имени не знаю.

– Где это произошло?

Я посмотрела на Сашу. Он кивнул головой.

– В больнице.

– Больница Saint-Esprit?

– Да.

Они опять пошептались.

– Мадемуазель Борисофф, у вас были интимные отношения с мсье Канторович?

Я посмотрела на Сашу. Он смотрел на меня.

– Нет, и считаю вопрос оскорбительным! Вмешательством в частную жизнь! – заявила я и покраснела. Черт, черт, черт! Я подняла глаза на Канторовича.

Мне показалось, что он усмехнулся. Наверное, показалось, потому что ему было не до шуток.