В самом деле, на полях «плана» напечатаны комментарии, якобы воспроизводящие рукописные пометы царя и призванные, с одной стороны, показать его жадность и агрессивность, а с другой – предоставить лишний аргумент в пользу достоверности документа (ниже мы приведем несколько примеров таких «псевдоцарских» маргиналий).

Достоверность плана, изложенного в брошюре, была, как мы уже сказали, предметом, волновавшим всех журналистов, писавших о ней. В Англии мнения разделились: «Таймс» и «Стандарт» отстаивали подлинность плана, «Морнинг Кроникл» насмехалась над ними и утверждала, что «подобный документ не мог быть извлечен из архивов русского двора. Гораздо более вероятно, что его родина – какая-нибудь лавчонка неподалеку от Голден-сквер [улица в Сохо, в центре Лондона]», а «Глоб» объявляла, что вплоть до получения неопровержимых доказательств будет считать план Галльской конфедерации фальшивкой. Впрочем, несмотря на это признание, вроде бы снимавшее с российского императора обвинения в покушении на целостность Франции, статья в «Глоб» (переведенная в нескольких французских газетах) была для Николая I отнюдь не лестной, поскольку упоминала слухи о его умопомешательстве, и прежде фигурировавшие в английской и французской прессе, в частности после упомянутой выше агрессивной варшавской речи. Английский журналист, процитированный французским, пишет, имея в виду происшествие с Николаем I, когда неподалеку от города Чембар в ночь с 25 на 26 августа 1836 года его коляска опрокинулась и он сломал ключицу:

Все французские журналисты ссылались на эту версию о сумасшествии императора – хотя бы для того, чтобы ее опровергнуть; в результате получалось, что в той или иной форме мысль о русском императоре, лишившемся ума, муссировалась на страницах парижской прессы. Например, журналист либеральной газеты «Конститюсьонель», тоже, как и остальные, выразивший уверенность в том, что памфлет – абсолютная выдумка, и тем не менее воспроизведший заметку из «Таймс» во всех подробностях, признавался:

Во Франции практически все газеты отреагировали на публикацию брошюры и ее частичную републикацию в «Таймс» одинаково: все заверяли в том, что она абсолютно неправдоподобна и не стоит внимания; затем – невзирая на вышесказанное – подробнейшим образом ее пересказывали, а затем приводили аргументы в пользу неосуществимости предложенного плана и патриотически напоминали о том, что у Франции есть армия, которая способна противостоять любым попыткам расчленить страну…

Вот, например, первая реакция официозной газеты «Журналь де Деба» в номере от 26 июля 1838 года:

Однако следом за этой декларацией «Журналь де Деба» немедленно воспроизводит основные моменты брошюры о разделе Франции. С таким же брезгливым негодованием отозвалась о публикации на следующий день газета «Пресса», в этот период также в общем поддерживавшая правительственную политику: анонимный автор редакционной передовицы замечает, что изумлен интересом парижских газет к «плачевной мистификации, жертвой которой стали в последние дни некоторые английские газеты», и признается, что редакция намеревалась избавить своих читателей от знакомства с этим вздором, однако коль скоро другие газеты поместили материал о «разделе Франции», «Пресса» сочла себя обязанной последовать их примеру. Далее воспроизведена дословно выжимка из английской брошюры – точь-в-точь как в «Журналь де Деба». Впрочем, в том же номере «Пресса» помещает и свое собственное «противоядие»: тут же, в нижней части страницы, в так называемом «фельетоне» (или, по-русски, «подвале») напечатана хроника за подписью литератора Альфонса Карра. Появление скандального документа Карр объясняет тем, что некий предприимчивый юноша поиздержался в Лондоне и решил для пополнения своего кошелька сочинить якобы русский план, причем, сочиняя, не жалел самого крепкого портера, на который потратил последние деньги. А газетным мистификациям в целом Карр дает характеристику, которая, кажется, не устарела и сегодня:

«Таймс» перепечатала брошюру не целиком; английская газета не воспроизвела зачин брошюры, формой пародирующий начало французских юридических документов, а содержанием – резолюции многочисленных конгрессов, на которых государи российский, австрийский и прусский во второй половине 1810-х – 1820-е годы решали судьбу европейских наций; государи эти, члены Священного Союза, были убеждены, что Провидение дало им право насаждать «добронравие» даже среди наций, иначе видящих свою будущность. Именно над этой их убежденностью и издевается автор памфлета. Французские газеты в основном следовали за «Таймс» и зачин брошюры опускали, но были и исключения. Так, зачин брошюры воспроизвела газета «Коммерция»: