Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зелёный дым не успел развеяться в небе, когда на горизонте показался Народный Ангел. Сегодня его плащ не горел маяком, но и без огня драматизма парню не занимать. Он пулей влетел в оконный проём, резко остановился и завис в нескольких сантиметрах от пола. Юлиус едва заметно дёрнулся навстречу в попытке сократить расстояние, но быстро взял себя в руки. Поспешность только навредит. Для полноценного, на сто процентов успешного удара ему нужно не больше пяти метров, а сейчас соперников разделяло пространство почти всей залы.
— Юлиус, ты здесь!
Парис узнал своего "родителя" с первого же мгновения, поэтому и тормознул раньше. Подходить ближе не стал. То ли чисто инстинктивно, как подросший сын к отцу-тирану, то ли подсознательно чувствовал опасность, то ли по какой другой причине. Его лицо перекосилось от целой гаммы неприятных чувств, и если бы я не стояла здесь, покорная как приз победителю, он бы тут же развернулся и рванул прочь.
За столь короткое время, прошедшее с последней нашей встречи, Народный Ангел изменился больше прежнего. Стал сильнее, решительнее, страшнее. Бойня в "Бродячей собаке" завершила его превращение в монстра. И всё же... нельзя не отметить притягательные искорки шарма, пропитавшие образ мстителя-самоучки. Безграничная и полностью обоснованная уверенность в собственных силах оставляет заметный след на человеке. Не будь Парис таким сдвинутым на всю голову засранцем, его бы любили гораздо больше Чёрной Птицы или любого другого героя из Ассамблеи.
— Прости за маскарад, — доктор похлопал по колесу каталки, — но иначе ты бы не пришёл.
— Верно. Тебя я хочу видеть в самую последнюю очередь.
— Сколько раз мне это говорили! И сколько раз брали свои слова назад, когда появлялся Пернатый.
— Мы с Чёрной Птицей уже выяснили кто лучше, — не без самодовольства ответил Парис. — Надо же, Лендер тоже здесь, — уголок его губ презрительно дёрнулся.
— Здорова, жутик. Ну что, теперь Электрик стал предпоследним, да?
Ленд вышел из-за колонны с револьверами наперевес. Ещё два были заткнуты за пояс. Он бы и гранаты из багажника захватил, да только не стоит нарушать взрывами хрупкий баланс металлоконструкций "Триумфа". Пройдя вперёд, встал на некотором отдалении, чтобы не загораживать боссу обзор, и чтобы Парис не мог уложить всех нас одним ударом.
Парис проигнорировал обидную кличку и сумел побороть желание швырнуть в недруга огненным сгустком. Взгляд его радужных глаз устремился на меня. Жёсткий и бескомпромиссный. Не будь он настолько мной одержим, давно бы закончил разговор и похоронил нас.
— Вот уж поистине непредсказуемый сюрприз. Вы и Ферзь поплатитесь за обман, но тебя, Никола, я прощаю. В последний раз. — Он протянул руку, ожидая, что я подойду к нему. — Нам с тобой пора.
— Никаких "нам с тобой" нет. Я здесь не для этого.
— Напрасно. И очень зря. Ты продолжаешь и продолжаешь меня разочаровывать, Никола, но всё же мы будем вместе. Только уже на моих условиях.
— Славно! — воскликнул Юлиус, не дав Лендеру вставить ремарку. — Значит, разочарованы здесь все. Осталось взяться за ручки и спеть грустную песенку о том, как непроста жизнь существа из пробирки.
На лице Париса промелькнуло раздражение, между пальцами заплясали первые электрические искорки. Если он захочет ударить Юлиуса, а он захочет, хорошо бы начал с молний. Тогда ему придётся подойти поближе, специальных перчаток-то нет. Но он не позволил себе расслабиться. Париса чисто физиологически невозможно застигнуть врасплох или сыграть на слабости человеческой природы.
— Зачем вы с таким упорством ищите встречи со мной? Особенно сейчас, когда у меня много дел и я почти было решил сохранить вам жизни ещё на несколько дней.
Великолепная идея встречи лицом к лицу стремительно превращалась в дурацкую. Всё же сорока шести процентов крайне мало для успеха. Первой это поняла Слон. Я не заметила, в какой из моментов она исчезла. Вероятно, ещё до того, как Лендер вышел на свет. Что ж, так даже лучше. Если не брать в расчёт её подорванное здоровье, на нашей стороне она всё равно не выступит. По-хорошему, мне стоило последовать её примеру прямо сейчас, но я осталась. Неведение куда сильнее холодит душу нежели опасность.
— Разговаривать нам не о чем, это точно, — вынужденно согласился Юлиус, вставая с кресла. — Но от одного вопроса не удержусь: ты уже понял, в чём ошибся?
— С тех пор, как наши пути разошлись, я много чего понял, — не без сарказма кивнул Парис. — Ошибка действительно была, даже не одна. Вот только совершил её не я, а вы. Никола врала, притворяясь моим другом, а ты собирался превратить моё тело в инструмент своих грязных желаний.
— Значит, не понял. Хорошо, если разговаривать нам больше не о чем, предлагаю с концом не затягивать. Чего доброго, герои заглянут на огонёк и всё испортят.
Не успел Юлиус закончить последнее предложение, как Ленд без предупреждения открыл огонь по Народному Ангелу из обоих револьверов. Не с целью ранить (это невозможно, пока Парис в воздухе), он надеялся хоть немного отвлечь его, чтобы дать Юлиусу лишнюю секунду времени и тем самым повысить наши шансы. Я успела нырнуть за перегородку, уходя с прямой дистанции, и в то же мгновение всё помещение озарилось ярким светом.
Первая часть плана сработала, как задумано. Слепящая молния с невообразимым грохотом прорезала воздух, наэлектризовав пыль и металлические штыри, торчащие из недостроенных стен. Страшно представить её заряд! Он явно выше, чем у предыдущей, расплавившей бетон насквозь. Юлиус вложил в удар все свои мыслимые и немыслимые силы, прекрасно понимая, что второго раза скорее всего уже не представится.
Едва стих гром, я выглянула из укрытия. Доктор не промахнулся.
Столь наглое, открытое нападение явилось настоящей неожиданностью для Париса. Он не успел среагировать в должной мере — ни взлететь выше, ни послать навстречу собственные молнии, чтобы хоть как-то нейтрализовать урон. Лишь отклонился в сторону, подставив под удар левую руку. Я уловила неприятный запах горелой плоти, и на этом успехи нашей команды закончились. Парис не только не поджарился до хрустящей корочки с головы
