— Олег Константинович, как продвигается работа, что удалось сделать?

— Практически по всем разделам имеется хороший задел. Есть некоторые проблемы по материалам Смерш в НКВД, но они будут устранены в ближайшее время, — доложил Матвеев.

— Молодцы! Хороший набрали темп, — похвалил Безверхний и обратился с просьбой: — А теперь, товарищи — мастера слова и пера, я бы хотел услышать ваше мнение, только без всяких политесов, о деятельности Смерша и его сотрудников.

— Нет ничего общего с той грязью, что льют на него!.. Это были профессионалы высочайшего уровня!.. Фантастически результативная спецслужба!.. Есть чем гордиться! — наперебой заговорили мы.

— Тише! Тише, товарищи! Давайте не будем спешить с выводами! — остудил нас Безверхний и предложил: — Давайте опираться на факты.

— Александр Георгиевич, их предостаточно! — был категоричен подполковник Владимир Макаров. — Статистика говорит сама за себя! К концу 1944 года Смерш начисто переиграл абвер и Главное управление имперской безопасности Германии! За один тот год разоблачили около 10 000 агентов!

— Массовые репрессии и расстрелы, о которых вещают всякие там суворовы и гозманы, — абсолютная чушь! После завершения фильтрационной работы Смерша среди бывших советских военнопленных почти 90 % потом направлялись в армию или домой, — не мог сдержать возмущения я.

— Более того, по ходатайству Абакумова перед Сталиным большинство гитлеровских агентов, кто покаялся или пришел с повинной, не были расстреляны, а использовались в операциях против абвера и «Цеппелина», — поддержал меня ветеран Смерша полковник Борис Сыромятников.

И снова в кабинете раздался гул негодующих голосов:

— Ряд из них был награжден высокими правительственными наградами!.. В ГУКР Смерш велось специальное дело № 1 «Заявлений, поступивших в правительственные инстанции»!.. В Краснодарском спецлагере № 205 за халатность и формализм, проявленные при фильтрации, был снят с должности начальник отдела Смерш!..

— Спокойно, товарищи! Спокойно! — утихомирил нас Безверхний и подчеркнул: — Обелять наших коллег-ветеранов — такая задача не стоит и не должна стоять. Они в этом не нуждаются. За них говорят дела. Ваши отчеты и те материалы, что я изучил, убеждают: военная контрразведка во время войны оказалась на высоте своего положения.

— А по-другому не могло и быть! В Смерш брали лучших из лучших армейских офицеров, тех, кто с умом воевал и дорожил жизнями подчиненных! — был категоричен Сыромятников.

— И все-таки, Борис Александрович, давайте не будем спешить с выводами, — предостерег Безверхний и еще раз обратил наше внимание: — Мы не должны навязывать читателям свою точку зрения на Смерш. Главная задача состоит в том, чтобы на основе документов и выверенных фактов представить общественности подлинную историю военной контрразведки Смерш. Ясно?

— Так точно! — дружно прозвучало в ответ.

— Какие есть еще вопросы?

— Разрешите, товарищ генерал? — обратился полковник Анатолий Сучилин.

— Пожалуйста, Анатолий Алексеевич.

— Александр Георгиевич, возникла проблема с доступом к некоторым особой важности документам, — посетовал Сучилин.

Безверхний обратил взгляд на Матвеева. Тот кивнул головой и доложил:

— На работу с ними требуется дополнительное разрешение.

— Я обсужу с Василием Степановичем процедуру доступа к ним, и, думаю, мы найдем выход, — заверил Безверхний и, обращаясь к Сучилину, распорядился: — Анатолий Алексеевич, подготовьте на имя начальника УРАФ генерала Христофорова перечень особой важности документов, которые требуются для работы.

— Есть! — принял к исполнению Сучилин.

Работа авторской группы завершилась составлением дополнительного плана. Мне, не без участия Матвеева, предстояло заняться операциями Смерша по агентурному проникновению в спецслужбы Германии. Первая, с материалами которой я ознакомился, относилась к началу войны. У ее истоков стояли контрразведчики особого отдела НКВД СССР Юго-Западного фронта. Передо мной лежали два пухлых тома в зеленой обложке, на них крупными буквами было выведено «ЗЮД». Начав читать постановление о заведении дела, я уже не смог оторваться от материалов операции…

Заканчивался пятый месяц войны. 27 ноября 1941 года на участке обороны 6-й армии Юго-Западного фронта ненадолго установилось хрупкое затишье. Серая мгла опустилась на передний край. Бойцы и командиры забылись в коротком сне. Бодрствовали только часовые, они вслушивались в обманчивую тишину, чтобы не прозевать вылазку разведывательно-диверсионных групп противника. На этот раз ночь прошла спокойно. Алая полоска зари прорезала чернильный небосклон на востоке. Занялся хмурый рассвет, и тут в тылу гитлеровцев вспыхнула беспорядочная стрельба. Прошло несколько минут, и из тумана, подобно призракам, возникли размытые силуэты. Заросшие, изможденные лица, истрепанное обмундирование и трофейное оружие говорили сами за себя — это были окруженцы.

Командовал ими техник-интендант 1-го ранга — лейтенант Петр Прядко. Подчиненный ему отряд прошел с боями по тылам гитлеровцев свыше 500 километров. Совершить такое было под силу только человеку мужественному и незаурядных способностей. Это оценил опытный контрразведчик, начальник особого отдела НКВД СССР по 6-й армии Юго-Западного фронта капитан Павел Рязанцев. Он увидел в Петре не только умелого командира, а и прирожденного разведчика, способного вести не только войсковую разведку, но и совершить гораздо большее — под видом изменника проникнуть в разведцентр противника. В те дни, когда гитлеровцы находились на подступах к Москве, замысел подобной операции мог бы показаться безумием. Но не Рязанцеву и его начальникам, они верили, что неудачи на фронте — это временное явление, что рано или поздно Красная армия и военная контрразведка перейдут в наступление. В это верил Прядко и без колебаний дал согласие стать зафронтовым разведчиком.

Но гитлеровцы были не лыком шиты, и, чтобы не оказаться игрушкой в руках абвера, Рязанцев подверг Петра суровой, но необходимой проверке. Он предложил ему снова возвратиться в ад — провести разведку передовых укреплений противника. Прядко выполнил задание, после чего под руководством Рязанцева прошел специальную подготовку, и в ночь с 14 на 15 января 1942 года зафронтовой разведчик Гальченко «перебежал» к гитлеровцам.

Так началась одна из первых операций особого отдела Юго-Западного фронта, связанная с внедрением в абвер — абвергруппу-102. Она получила кодовое название «ЗЮД». Оказавшись в фашистском сборно-пересыльном пункте, Петр испил до дна горькую чашу военнопленного, прежде чем попал в поле зрения гитлеровских вербовщиков. Голод и холод, унижения со стороны охраны — но не они стали главным испытанием, а презрение товарищей по несчастью, когда они узнали, что лейтенант Прядко пошел на сотрудничество с гитлеровцами.

Расчет капитана Рязанцева на то, что офицер, «обиженный на советскую власть», будет представлять интерес для абвера, оправдался. После беседы-вербовки, проведенной начальником абвергруппы-102 подполковником Гопф-Гойером, теперь уже агента абвера Петренко стали готовить для заброски в советский тыл.