26 января 1942 года Петр под покровом ночи перебрался через линию фронта, вышел в расположение наших частей и вскоре оказался в кабинете Рязанцева. Прибыл он не с пустыми руками, доставил сведения о структуре абвергруппы-102, данные на ряд кадровых сотрудников и на 12 агентов.

14 апреля с дезинформацией, подготовленной контрразведчиками и офицерами штаба 6-й армии, он возвратился в абвергруппу-102. К тому времени она располагалась в Славянске. Гопф-Гойер высоко оценил представленные Петренко «ценные сведения», привел в пример другим агентам и назначил командиром разведгруппы.

17 мая ее забросили в тыл советских войск. Радист группы Погребинский передал в эфир радиограмму об «успешной легализации». Все последующие его сообщения в абвергруп-пу-102 шли под диктовку военных контрразведчиков.

Операция «ЗЮД» набирала обороты. О важной роли в ней Прядко начальник особого отдела Юго-Западного фронта старший майор госбезопасности Николай Селивановский доложил в Москву. В спецсообщении говорилось:

«…В расположение Особого Отдела НКВД 6-й армии вернулся из тыла противника агент «ГАЛЬЧЕНКО».

«ГАЛЬЧЕНКО» по заданию ОО НКВД 6-й армии в январе с.г. посылался в тыл противника по внедрению в немецкие разведорганы…

Вторично, с соответствующими дезинформационными материалами, «ГАЛЬЧЕНКО» был послан в тыл противника 14 апреля с.г., оттуда возвратился 17 мая с.г.

Вернувшись из тыла противника, «ГАЛЬЧЕНКО» привел с собой двух немецких шпионов — ЧУМАЧЕНКО и ПОГРЕБИНСКОГО, которые нами перевербованы. Он также принес ряд данных о разведоргане 17-й немецкой армии, разрабатываемом нами по агентурному делу «ЗЮД»…».

Операция «ЗЮД» вышла на качественно новый уровень. Контрразведчики получили возможность вести игру с гитлеровской спецслужбой на двух полях: через Петра в абвергруппе-102 и перевербованного Погребинского на своей территории. Но трагическое развитие событий на фронте помешало их замыслу. Контрнаступление вермахта под Харьковом обрушило советский фронт. 6-я армия и особый отдел оказались в «котле». Капитан Рязанцев и его подчиненные отстреливались до последнего патрона и погибли.

Петр не знал о его смерти и продолжал выполнять задание. В очередной раз оказавшись в окружении, он покинул отступавшие части Красной армии и отправился навстречу опасности. Он смертельно рисковал, так как в руках гитлеровцев мог оказаться архив особого отдела. К счастью, Рязанцев успел уничтожить документы.

В абвергруппе-102 Петра встретили как героя и назначили в святая святых — начальником канцелярии по подготовке документов прикрытия на агентов, забрасываемых в советский тыл. Оставшись без связи, он доказал: умный, смелый, и один в поле воин. Петр действовал дерзко и изобретательно.

В Ростове-на-Дону, куда передислоцировалась абвергруппа-102, он, смертельно рискуя, подобрал себе помощника из числа обслуживающего персонала. Перед передислокацией Группы в Краснодар через него передал советским контрразведчикам ценное разведдонесение.

Петр использовал любую возможность, чтобы дезорганизовать деятельность абвергруппы-102. Инструктор Лысый соответствовал своей фамилии. Как на его голове не было ни волоска, так и за душой ни осталось ничего святого. Фанатик-националист, он люто ненавидел русских, отличался особой жестокостью по отношению к тем, кто был заподозрен в симпатиях к советской власти. Подготовленные им агенты в большинстве своем готовы были без колебаний совершать диверсии в тылу Красной армии и проводить теракты против командного состава. Чтобы нейтрализовать его, Петр избрал простой способ: подложил в личную папку листовку антигерманского содержания. Ее обнаружил капитан Рудель. Объяснения Лысого не убедили его в том, что это чья-то провокация. Он был арестован и затем расстрелян.

Позже, когда абвергруппу-102 перебросили в Краснодар и нацелили на совершение диверсий, Петр сорвал одну из них и не допустил, чтобы нефтехранилище в Туапсе взлетело на воздух. Накануне выхода группы диверсантов на задание он предложил ее инструктору Шевченко отметить это событие. Накачав его до беспамятства, Петр вытащил из папки документы на диверсантов и разбросал по двору. Утром их обнаружил дежурный по группе и доложил начальнику — капитану Гессу. Прядко и Шевченко арестовали. Три дня шло расследование. По его результатам группу диверсантов отстранили от выполнения задания, Шевченко расстреляли, Петра наказали в дисциплинарном порядке и лишили премии.

Особый интерес для советских контрразведчиков представляла гитлеровская агентура, которая предназначалась для выполнения наиболее важных заданий. Ее подготовкой занимались только немцы-инструкторы. Списки на нее находились у капитана Гесса. Петру удалось добыть их, и для этого не понадобилось взламывать сейф. Он получил их в другом, совершенно неожиданном месте — у финансиста фельдфебеля Аппельта. У него хранились денежные ведомости по выплатам премий этой категории агентуры. Аппельт не отличался пунктуальностью в работе с документами, зачастую не сдавал их в секретную часть, а брал с собой на дом. Петр не преминул воспользоваться этим, проник в его комнату и унес денежные ведомости. Так была раскрыта особо ценная агентура, а Аппельта отправили искупать вину на фронте.

В Краснодаре, куда абвергруппа-102 была перебазирована из Ростова-на-Дону, Петр простым приемом надолго дезорганизовал ее деятельность. Перевербовав водителя одного из заместителей Гесса — Василия Матвиенко, он вместе с ним в ночь на католическое Рождество вывесил на фасаде штаба плакат:

«Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами.

Вам не уйти от кары».

Скандал вышел грандиозный. Из Варшавы, из штаба «Валли-1» в Краснодар прибыла специальная комиссия. Злоумышленников она не нашла, но меры приняла решительные. Весь набор агентов снова отправили в лагерь для военнопленных, а капитана Гесса сняли с должности.

И таких ситуаций за 21 месяц пребывания Петра в абвере было множество. Провалы следовали один за другим. Гестапо настойчиво искало советского агента. Кольцо неумолимо сжималось вокруг разведчика. Под Полтавой, куда передислоцировалась абвергруппа-102, Прядко и Матвиенко решили уничтожить командный состав, поджечь гостиницу, где жили офицеры. Роковая ошибка Матвиенко сорвала их план. Он привлек к акции своего земляка Коваля, тот проговорился о предстоящей акции своему другу. «Друг» оказался осведомителем и донес начальнику абвергруппы-102 оберлейтенанту Штайну. Матвиенко и Коваля арестовали. Шансов спастись у них не было, на руках у гитлеровцев находились неопровержимые улики — емкости с бензином. Их жестоко пытали, но они не выдали Петра.

Он не стал больше испытывать судьбу, под предлогом поездки к родственникам 23 сентября 1943 года покинул абвергруп-пу-102 и направился к линии фронта. Возвращался к своим Петр не с пустыми руками. Под подкладкой мундира он спрятал учетные данные на 28 кадровых сотрудников, 101 агента и 33 фотографии. На третьи сутки отважный разведчик вышел в расположение стрелкового батальона Юго-Западного фронта.

Капитан-пехотинец с удивлением смотрел на странного «фрица», не выпускал из рук пистолета, с изумлением наблюдал, как на стол с тихим шелестом сыпались фотографии людей в форме бойцов Красной армии, бланки служебных документов с оттисками хищных орлов. Последняя фотография, как осенний лист, легла на горку документов.