от заросшей кустарником дороги и стал в ней жить. Здесь люди появлялись так редко, что мальчик успевал забывать о их существовании, прежде чем те объявлялись вновь.

Там, на этом отшибе, Ив решил остаться и переждать зиму, а уж дальше видно будет. Пока же, спасаясь от дождей и холода в своем убежище, он часто представлял себе тот мир, частью которого, как полагал, и являлся. Его воображение выдавало настолько яркие и убедительные картинки, что казалось, их можно было тронуть рукой. Они не оставляли Ива даже под натиском голода.

Прежде всего этот выдумщик представлял себе дом, в котором было тепло и где ему всегда были рады. Кроме того, он придумал себе и новое имя – «Ив», – и это сочетание букв очень понравилось ему.

Даже когда в первую же холодную и бесснежную зиму Ив тяжело заболел и уже не мог подниматься, даже и в тот момент, когда его тело горело, когда смерть, казалось, уже улеглась рядом, беглец неотступно держался за свои образы. И быть может, она, безжалостная, устала ждать, когда он отчается и вместе с вымышленным миром ухнет в черную бездну небытия.

Болезнь отступила. Когда же Ив выполз из своей ямы, то увидел перед собой каменные столбы, те, которые, как он был уверен, используют при строительстве. Очень скоро они обросли стенами с большими окнами и узким входом, а потом к этому приладилась и чудная крыша. Так на пустыре у дороги появился крепкий, но не обычный домина. Любой бы на его месте не поверил бы собственным глазам, так как жилище и вправду выглядело невероятным для Закрая, но не Ив, он знал что все так и должно быть.

Малец поселился в доме. Когда же мимо проезжали люди, они немало удивлялись этому сооружению и его совсем еще юному хозяину по имени Ив. Да, теперь только этим именем и представлялся беглец. Ко всему прочему ему удалось сделать так, что дом менял вид. В зависимости от желания хозяина. Одним путникам он представлялся неким зданием с высокими стенами, аж в сорок локтей, и покатой крышей. Другие же видели бесполезный, почерневший от времени высоченный конус из бревен ― и никакого дома.

Следом мальчик вообразил себе семью, а именно ― добрую и любящую сестру, ту, что внезапно пропала из его жизни, унеся с собой и все тепло. Через некоторое время около дома появилась она, такая же добрая и ласковая, как та сестренка-нянька. Конечно же Ив никогда не слышал ее голос, ведь она была немой. Но зато мог легко представить его, быть может, он такой, как у того ручейка, что пробивался неподалеку…

Сестра появлялась под ночь и баюкала Ива, как младенца, напевая ему колыбельные песенки. Он боялся потерять ее вновь, и поэтому через какое-то время сестер в его доме прибавилось. А чтобы люди не причинили им боль, мальчишка сделал так, чтобы днем они оставались невидимыми и только ночью представлялись человеческим глазам во всей красе.

Те, кому довелось видеть этих дев, прозвали их Афирь (приходящие).

Так и жил здесь Ив, пока в один из дней не заметил всадников. Они никуда не спешили, ехали медленно, как будто выслеживали дичь. Несли их не лошади и не быки, а отвратного вида козлобородые существа.

Вся эта подозрительная компания, вот-вот должна была оказаться у его обиталища, и поэтому выдумщик решил свое жилище им не показывать.

Как и прежде, для этого Ив подключил все воображение, заменив в нем свой чудесный дом на сложенные конусом никому не нужные бревна.

– Как твое имя? – спросил один из всадников, с худым, вытянутым лицом. Ранее люди не говорили с ним таким ласковым и даже добрым голосом.

– Ив, – ответил мальчишка.

– Ив? Какое странное у тебя имя, – улыбнулся худой, слез с козлобородого и осмотрелся по сторонам. – А чей же это дом?

– Какой дом? – удивился выдумщик.

– Да вот же… – Худой кивком указал на черные бревна и наклонил набок голову, как сделала бы это собака во время игры.

– Какой же это дом? Это же просто бревна, – напугавшись разоблачения, поспешил оправдаться малец. проделал весь этот путь.

– Хм… – изобразив улыбку, прогудел незнакомец с вытянутым лицом и, «любя», потрепал Ива за шею. – Ну, будь по твоему… – И, уставившись на выдумщика разными по цвету глазами, вкрадчиво добавил: – А ты как это делаешь?

– Да ничего я не делаю… – Не зная, что ответить, мальчишка пробубнил первое, что пришло ему в голову. – Живу просто…

– Совсем один, что ли?

– Ну да, – пожал плечами мальчик.

– Мм… – с пониманием покачал головой собеседник.

Худой немного походил, осматривая и разглядывая все, на что натыкались его глаза, а его спутники безропотно плелись следом. Наконец он вернулся к Иву и, задрав брови домиком, негромко спросил:

– Пойдешь ко мне на службу?

–А это как? – захлопал глазами мальчуган.

– А так… Будешь мне братом… Как эти вот… – И худой показал пальцем на людей, стоявших за его спиной.

Их лица Иву совсем не понравились, и, наверное, это было заметно.

Тогда тот, что предлагал мальцу службу, махнул на них рукой и дружески сообщил:

– Да ну их… Я ведь тоже один, как и ты, сирота. Ты будешь только моим братом. Хочешь? У тебя есть родня-то? – И посмотрел на Ива как-то по-отечески.

– Нет, – торопливо замотал головой мальчуган, – настоящей нет.

– Ну вот… я о том и говорю… Настоящей! – И, поглядев на растерянного мальчишку, худой снова наклонил набок голову и улыбнулся: – Ну… По рукам?

– По рукам… – разглядывая людей, что стояли чуть в стороне и тоже улыбались, пробубнил малец. Потом подумал и спросил: – А как тебя зовут?

– Ямых. Правитель Закрая.

Ив никогда не слышал ни о каких правителях. Он не понимал значения этого слова, поэтому лишь похлопал глазами и на всякий случай решил больше ни о чем не спрашивать своего собеседника, а молчать, словно он был, как прежде, Рыбой.

– Слышал о таком?– прервал его молчание Ямых.

– Нет.

– Хм… – ухмыльнулся правитель и, обернувшись несколько раз, как будто очерчивая круг, спокойно добавил: – Это все мое. Земли, лес, болота, а теперь и ты. Мне здесь такие способные ох как нужны. Ну приглашай в дом, брат!

Так началась служба Ива. Да, он уже не был отверженным и всеми забытым, теперь он был властью, свитой Ямыха. А это сулило для него очень много перспектив. Тем более что правитель был с ним демонстративно добр и