Беру Никиту за руку, и осторожно нагибаюсь к его уху:

– Пойдём, им нужно поговорить наедине.

Любимый согласно кивает и мы, сославшись на неотложные дела, уходим наверх, в спальню. Наконец-то можно отдохнуть и расслабиться, не ожидая, что кто-то снова нас потревожит.

*****

Вечером мы решили устроить торжественный ужин. Инна с Егором – по случаю своего воссоединения, а мы с Никитой – по случаю нашей помолвки. Да-да, после произошедших событий я только укрепилась в своём желании стать супругой этого рыжебородого мужчины.

И сейчас, стоя на кухне и мелко-мелко нарезая свежий огурец для салата, я украдкой смотрю на светящиеся глаза Амораловой.

– Поговорили?

– Ага.

– И как ты ему всё объяснила?

– Ну, сказала, что он всё время пропадал на работе, а мне стало так грустно и одиноко, что я по собственной глупости ему изменила. Всего один разик!

Хмыкаю.

Ну да, Инна во всей красе. Снова обвинила во всём бедного Егора. Что он работает не покладая рук, совершенно не обращая внимания на свою благоверную. И только поэтому она решилась на разовую измену.

– И что он? Поверил?

– А то! Обнял меня, сказал, что и сам хотел мне предложить искусственной оплодотворение от другого донора. Типа сам-то он бесплодный. А ребёночка ему уже давно хотелось, представляешь?

– Тебе повезло!

– И не говори! Он попросил, конечно, чтобы настоящий отец ребёнка не появлялся больше в нашей жизни, и я пообещала.

– То есть, ты не сказала про Юрия Александровича?

– Конечно, нет. Егор же с ним работает. Это наш хлеб. Пусть думает, что я забеременела от какого-нибудь фитнес-инструктора или разносчика пиццы. Так всем будет проще.

Киваю.

Так-то оно так.

Лишь бы правда не вылезла наружу, а то у Инны снова будут неприятности, а я не знаю, сможет ли Егор простить ей очередной обман.

В кухню засовывается улыбающееся лицо Никиты и он, оглядев несколько приготовленных салатов, радостно вопрошает:

– Девочки, вы готовы? Мы уже с Егором аперитив выпили, хотим есть.

– Тогда давай, неси на стол. Я последний салат доделываю.

Приглашаю любимого на кухню, следя за ним нежным взглядом. Как я счастлива, что Судьба подарила мне именно его. Хочется, чтобы Митрофанов никогда больше не появлялся в нашей жизни и просто оставил меня в покое.

Навсегда.

Мила

*****

Нечеловеческий женский визг раздаётся совсем близко от меня, и я подскакиваю на кровати, как ужаленная. Сканирую комнату ошеломлённым взглядом, отрывисто дыша, и пытаюсь понять, мне привиделся этот крик, или это – пугающая явь?

Смотрю на Никиту, который в одних боксерах стоит у двери, и испуганно вращаю глазами. Похоже, это всё же не сон – любимый сосредоточен и прислушивается к каким-то шагам в коридоре.

Хлоп!

И створка в одно мгновение распахивается, явив моему взгляду моего ехидно улыбающегося супруга с пистолетом в руках. Купцов от удара дверью отлетел на метр и, больно ударившись копчиком о кушетку, осел на пол, держась за рану от огнестрельного ранения.

Подскакиваю с кровати, стремясь помочь Никите, но супруг останавливает направленным на меня пистолетом. Приходится сесть назад и наблюдать за хладнокровными жестокими действиями Юрия.

– Добро утро, голубки.

Бросаю беглый взгляд на часы – шесть утра. Откуда здесь, чёрт возьми, взялся Митрофанов? И как он нас нашёл? Я ведь даже с отцом не смогла поговорить, и единственный человек, который знал, где я – Инна.

Но, ей – то зачем меня выдавать?

Мой ненавистный муж одним прыжком настигает Никиту, хватая его за руку, и заламывает её за спину, сгибая любимого пополам.

– Отпусти его!

– Отпущу. Всех скоро отпущу, не переживай, родная.

Юрий расплывается в дьявольской улыбке, заливисто смеясь, и, тыча пистолетом в голову Никиты, приказывает:

– Быстро спускайся вниз.

Испуганно вскакиваю с кровати, и, срывая со стула шифоновый халатик, бегу по ступенькам в гостиную, осматривая собравшихся там людей.

Господи! Да Митрофанов провернул целую операцию!

На кресле, с обречённым лицом, сидит Оля. Её руки связаны за спиной, а на правой щеке расплылся сине-фиолетовый огромный синяк. Кошмар, её били, очевидно, пытаясь выбить сведения о моём местонахождении!

Подруга поднимает на меня свои заплаканные красные глаза, и шепчет:

– Мила, прости, я не хотела.

На диване, неловко прислонившись к подлокотнику, пытаясь развязать связанные руки за спиной, полулежит Инна. На ней – изумительной красоты шёлковая ночнушка, расшитая бисером. В её рту вставлен кляп, чтобы не кричала.

Значит, это её визг я слышала по пробуждению.

Привязанный к стулу, возле обеденного стола, смирно сидит Егор. На мужчине – смешные плавки с изображением совокупляющихся Микки-Маусов. Очевидно – подарок заботливой развратной жёнушки. Кляпа у него во рту нет, лицо мужчины сосредоточенно и спокойно.

Даже странно.

У окна стоит ухмыляющийся Тимур, который, увидев меня, расплывается в облегчённой улыбке. Так вот, кто помог моему муженьку связать всех ни в чём неповинных, мирно спящих людей.

– Доброе утро, Эмилия Игоревна, очень рад вас видеть в добром здравии.

– А я не очень.

– Ну, уж извиняюсь. Присаживайтесь.

Начальник службы безопасности отодвигает стул, стоящий у окна, и кидает на него ухмыляющийся взгляд. Мне не нужно повторять дважды. Осторожно сажусь, и тут же мою талию прочно перехватывает верёвка.

– Кричать будете?

– Нет.

– Чудесно, тогда обойдёмся без кляпа.

С моего места отлично видно всю комнату, как в зрительном зале. Скорее всего, Тимур специально выбрал именно это место для меня.

Значит…

Испуганно смотрю на лестницу и вижу, как там появляется довольный Митрофанов с пистолетом в руках. Вслед за ним появляется Никита – измученный, с расплывающимся синяком под глазом, и я испуганно ахаю. Он с ненавистью смотрит на своего соперника, но покорно идёт следом, находясь на мушке.

Тимур подскакивает к Никите, и быстро связывает ему руки за спиной, вставляет какую-то старую тряпку в рот, а потом, как мешок с картошкой, небрежно кидает на диван, рядом с Инной.

– Всё готово, Юрий Александрович.

Пешка почтительно кивает боссу, отстраняясь к окну.