*****

– Никита, Инна родила!

Кидаю смартфон на кровать и, нашаривая под кроватью тапочки, несусь на кухню, к любимому, выкрикивая на ходу эту радостную новость. Мой рыжебородый пират стоит возле микроволновки, разогревая себе борщ, сваренный мною вчера, и расплывается в довольной улыбке.

– Здорово, кого?

– Как и показывало УЗИ, мальчика. Вес – три семьсот, рост – пятьдесят два сантиметра!

– Богатырь, да? Извини, я не очень понимаю во всех этих детских размерах.

– Ага, выписка через три дня. Мы должны обязательно её встретить!

– Конечно, не вопрос.

Запинаюсь, старательно подбирая нужные слова, способный стимулировать любимого.

– Только вот…

– Что случилось?

– Ты не мог бы поговорить с Егором?

Любимый сосредоточенно смыкает губы, пряча их в рыжей жёсткой бороде, а я смотрю на него умоляющими глазами.

– Я не уверен, что это – хорошая идея.

– Ну, пожалуйста, ради меня?

– Думаю, нужно попросить кого-то другого, кого он послушается.

– Кого, например?

– Твоего отца.

Кивая, возвращаюсь в спальню, и хватаю телефон. Пожалуй, мой любимый прав – Егор просто отмахнётся от него, как от мухи, попросив не лезть не в своё дело. А вот от своего непосредственного начальника, он не сможет так просто отвернуться, ему придётся его выслушать.

С момента тех страшных событий прошло полгода.

Егора сразу же заключили под стражу после убийства Митрофанова, но он и не отпирался, полностью признав свою вину. Никита нанял ему самого лучшего адвоката в Столице и тот, за приличную суму, взялся защищать Аморалова.

К слову сказать, все свидетельские показания были в пользу Егора. Мы все твердили, что он спас нас от неминуемой гибели, а Митрофанов обещал с нами расправиться. Полиции удалось задержать и Тимура с Одинцовым, которые тоже стали свидетелями этого дела. Правда, и один, и второй, не ушли от своего наказания, но об этом не сейчас.

Инна на фоне всех этих нервных событий пару раз загремела в больницу на сохранение, но всё-таки, ей удалось доносить малыша до тридцать восьмой недели. Егор отказывался встречаться с неверной супругой пока сидел в тюрьме, не брал от неё передачи, и от этого Инна невероятно страдала.

Но потом, всё же состоялся суд, на котором Егору вынесли условное обвинение и освободили в зале суда.

Аморалова надеялась, что муж явится в тот же день домой и им, наконец-то, удастся обо всём поговорить и воссоединиться, но Егор переселился в гостиницу и оборвал с женой всякую связь, подав на развод.

Бедная Инна с горя проплакала несколько ночей подряд, а когда ей курьер вручил повестку в суд для развода с мужем, у неё неожиданно, раньше положенного срока, начались схватки.

Но, врачи вмиг домчали перепуганную и голосящую Аморалову в роддом, где спустя некоторое время она родила чудесного здорового мальчика. Имя Инна решила специально не придумывать, так как ей очень хотелось, чтобы Егор поучаствовал в выборе имени.

И вот теперь, мне предстоит это как-то устроить.

– Папа, привет!

Я млею, слыша бодрый голос отца, и начинаю ему рассказывать о ситуации, в которую попала Инна. Если уж отец не сможет мне помочь, то никто не сможет. Под папиным суровым взглядом и влиятельной рукой, Егор должен сдаться.

– Мы с Никитой, конечно, встретим её с роддома, но она бы очень хотела видеть там супруга.

– Я понимаю, Милочка, но его ведь тоже можно понять. Он – не отец ребёнка, Инна предала его несколько раз, да к тому же Егор твёрдо намерен с ней развестись.

– Но, папа, ты же, глава фирмы. Вызови его к себе и поговори. Надави, если нужно. Он тебе не откажет.

– Ох, дорогая, на что ты меня толкаешь!

– Егор очень любит Инну, уж я-то знаю. Просто, тут задето его мужское самолюбие, которое, я уверена, подправится при взгляде на мальчика.

– Ну, не знаю. Я, вообще-то, на стороне Аморалова. Его супруга, уж прости меня за тавтологию, поступила просто аморально.

– Пожалуйста!

Мой отец замолкает, и я задерживаю дыхание, стараясь не дышать – согласится ли он?

После того, как Митрофанов умер, полностью вся фирма отошла моему отцу, как главному компаньону и мне, как вдове. После перенесённого инфаркта папа быстро пошёл на поправку, особенно после того, как мы с ним, наконец-то, встретились и обо всём пообщались.

И отец с радостью и новыми силами встал у руля преуспевающего предприятия. Аморалов же оставался компаньоном, и по выходу из тюрьмы, стал беспрекословно подчиняться отцу.

– Ну, хорошо. Я с ним поговорю.

– Спасибо! Кстати, приезжайте к нам с близнецами и тётушкой на выходных, я испеку пирог.

– Отличное предложение, мы приедем.

Отключаюсь, и снова отправляюсь к Никите на кухню. Что-то после этого разговора у меня проснулся зверский аппетит, надо бы и мне подкрепиться вкусным борщом!

А папа, я надеюсь, найдёт нужные слова для Егора. Думаю, у них с Инной ещё не всё потеряно, и мягкий Аморалов, на самом деле, нежно любит свою взбалмошную жёнушку.

*****

Убираю смартфон в сумочку после разговора с Ольгой, и поворачиваюсь к окну. Хорошо, что у Оли всё сложилось удачно, ведь после тех страшных событий моя подружка загремела в больницу с нервным срывом.

Но сейчас всё хорошо.

Папа пристроил Ольгу на нашу цветочную фирму секретарём, и она, получая теперь немаленькие деньги, уже наняла рабочих, чтобы, наконец-то сделать ремонт во всей квартире. Бывшая секретарша Юрия, Алина, вышла замуж за какого-то влиятельного француза, владельца фармацевтической компании, и счастливо живёт теперь в Париже.

Ну, а Ольга осваивает секретарское дело и весьма успешно – папа ей доволен.

Бабушка Олечки, Агния Ивановна, наконец-то стала гордиться внучкой, и теперь постоянно щебечет со своими подружками из театра, рассказывая, какую смышлёную девочку она воспитала.

На фоне перенесённого стресса Оля даже стала худеть, и сейчас ей удалось сбросить около пятнадцати килограмм. Из некрасивой круглолицей толстухи она превратилась в шикарную девушку, а, обладая вдобавок лёгким характером, я уверена, что вскоре на её горизонте замаячит какой-нибудь интересный мужчина.

Пёс Тайсон и кошка Машка тоже живут припеваючи, им теперь достаются только элитные корма и настоящее свежее мясо с парным молочком. Я иногда приезжаю и подолгу гуляю на площадке с рыжим пёсиком, который яростно защищал нас от Одинцова.

– Всё нормально?

Никита сверлит меня внимательным взглядом ярко-синих глаз, и я молчаливо киваю, вырываясь из своих мыслей.